Упал ребенок 2 года с 9 этажа

Мы должны были встретиться с Юлией Колыгановой и её двухлетней дочерью Ариной в детской клинической больнице скорой медицинской помощи. Я не знала, как они выглядят, и мы с видеооператором ждали их возле кабинета главврача, а потом услышали громкий детский плач. Арина плакала, потому что её до сих пор пугают больницы, люди в белых халатах и высота — даже когда, например, её сажают на шею взрослому человеку. Удивительно, что у неё сохраняются такие страхи, но при этом она уже снова может подходить к окну, как мы увидели позже, дома.

«У меня крик был, как из ада»

Всё произошло 31 мая в 10:45. Юлия Колыганова без запинки называет дату и точное время, потому что вряд ли когда-то забудет этот день, но надеется, что его забудет Арина. Примерно за две недели до этого Арина начала выкидывать в форточку или в окно на балконе, до которого она не доставала, игрушки. Поэтому родители стали ставить на подоконники табуретки в качестве препятствий.

В тот день на кухонном подоконнике тоже стояли табуретки. Окно было закрыто.

— У нас были деревянные окна, но так как я мыла их в начале мая, они рассохлись — шпингалет до конца не закрывался. Я честно не понимаю, как она открыла окно на небольшое расстояние, потому что там стояли табуретки, подоконник не давал открыть больше. Но она это сделала. Арина залезла на окно, ручку нужно было поднять вверх и потянуть на себя. Я не слышала, потому что стирала машинка: я застирывала пелёнки. Я присматривала за Ариной: она стояла на кухне, ела апельсинку, играла с магнитиками. Я не думала, что она через табуретки пролезет на окно, — вспоминает мама.

Позже Юля поняла, что Арина пододвинула к окну свой стул для кормления, по нему забралась на подоконник, приоткрыла окно и пролезла через табуретки на карниз. Он был скользким — в тот день шёл дождь.

После случившегося Юлия всё равно винила себя, несмотря на то, что окно было закрыто и там стояли табуретки. Муж тоже винил себя за то, что не заколотил ранее рассохшиеся окна.

— Изначально, когда она выпала, у меня крик был, как из ада. Потом подскочил муж, я беру телефон, руки дрожат — скорую набрала только с третьего раза, потому что телефон у меня просто выпадал из рук. Муж сначала не понимал, что случилось, потом увидел, что окно открыто, табуретки раскиданы, и выглянул в окно. Первый и второй этажи дома занимает крыша, он попросил табуретки в магазине и залез на неё, накрыл Арину кофтой и лежал с ней рядом. В тот момент она была ещё в сознании и говорила: «Папа, упала». Он обнимал её. Мы ждали скорую, она приехала быстро.

Помимо скорой помощи, на место приехали спасатели и сотрудники СК.

Что делали врачи

Главный врач Городской детской клинической больницы скорой медицинской помощи Ростислав Заблоцкий благодарен скорой помощи, которая мгновенно приехала и сделала необходимое на месте:

— Во время транспортировки абсолютно грамотно, профессионально сработали сотрудники скорой помощи: предупредили нас, мы тут уже встречали на крыльце приёмного отделения, создавая «зелёный коридор». Мы ещё не понимали, куда повезём ребёнка: у нас есть разные пути развития таких ситуаций — это может быть операционная, реанимационный зал, кабинет КТ, МРТ. Оценив в первые секунды состояние ребёнка, мы приняли решение немедленно транспортировать его в операционную для оказания неотложной помощи, где уже были готовы все бригады специалистов — хирурги, нейрохирурги, лоры, челюстно-лицевые хирурги, травматологи, реаниматологи.

— Ребёнок сразу был переведён на искусственную вентиляцию лёгких, проведены противошоковые мероприятия, комплекс обследований. В последующем ребёнку проводилась интенсивная терапия, направленная на стабилизацию жизненно важных функций организма, и коррекция нарушений гемостаза, которые вызваны тяжелейшей травмой. К счастью, наши усилия были успешны, состояние ребёнка стабилизировалось: он постепенно пришёл в себя — это позволило снять с аппарата искусственной вентиляции лёгких. Как вы видите, в настоящее время состояние ребёнка вполне удовлетворительное, он ментально сохранён: последствия черепно-мозговой травмы если и есть, то минимальные. Нет нарушений со стороны органов и систем, которые были повреждены, — рассказывает Владимир Бокуть.

В этот момент Арина сидит рядом с анестезиологом на руках у мамы и что-то говорит, как будто подтверждая его слова. Она уже не плачет и даже улыбается.

После 10 дней в реанимации Арина провела в больнице ещё две недели: она лежала на вытяжке, и ей сделали операцию из-за перелома бедра — установили металлоконструкцию, которую нужно будет извлечь в начале следующего года. Из больницы девочку выписали в гипсе, через некоторое время его сняли.

Ростислав Заблоцкий напоминает, что падение из окон, как правило, в 95% случаев связано с москитными сетками:

— Ребёнок расценивает её как безопасное ограждение, на которое можно опереться, и вылетает вместе с ней. Практически нет случаев выпадения детей в открытое окно, не защищённое ничем: ребёнок инстинктивно чувствует опасность и редко когда будет вылазить в открытое окно.

«Я бы этого не пережила»

С Юлей и Ариной мы выходим из больницы, чтобы поехать к ним домой. Мама девочки вспоминает, как двух-трёхчасовое ожидание в больнице в тот день казалось ей вечностью, а врачи бегали туда-сюда:

— Потом коридор открыли полностью и освободили его: Арину повезли на МРТ и МСКТ. Потом обратно завезли: я видела, что она под искусственной вентиляцией лёгких, потому что ей держали помпу. Честно, я не могу сказать, какие эмоции пережила, потому что ты не понимаешь вообще, что с твоим ребёнком творится и в каком она состоянии, как дальше будет. Я боялась того, что исход будет другим. Я бы, наверное, этого вообще не пережила. У меня трое детей, но то, что с твоим вторым ребёнком такое творится, ты не понимаешь, что дальше делать… Конечно, все мысли в кучу: ты не понимаешь, где находишься, сидишь, молишься, лишь бы с твоим ребёнком было всё хорошо. Я благодарна, что Арину спасли, что вот она сейчас со мной, — говорит Юля и целует свою дочь.

Помимо Арины, у неё ещё есть сын Артём, которому четыре года, и младшая дочь София, которой девять месяцев.

— Я не спала всё время, пока она была одна в больнице. Случившееся всё вставало перед глазами. Сидела на успокоительных. Истерика была: «Ты виновата, ты плохая мать» — и тому подобное. Тут же тебя все родные успокаивают: «Это у каждого бывает, это не единичный случай». Все спрашивают: «Как ты пережила?» Сложно было пережить, но пришлось — что делать, ещё двое детей. Надо было переживать и надеяться на лучшее. Поэтому взяла себя в руки, — говорит сибирячка.

«Каждый может оказаться в такой ситуации»

Юлия признаётся, что ей тяжело было взять себя в руки, потому что во дворе и в интернете было много слухов и нелестных выражений в адрес их семьи:

— Меня шокировала реакция в интернете. Некоторые мамочки писали: «Да вот у меня двое детей, я бегаю за ними». Ну ты не знаешь всей ситуации, какая у нас семья. Многие писали: «Родители ушли делать второго, поэтому не обращали внимания на ребёнка». У каждого может быть такая ситуация, никто не застрахован. Меня просто шокирует реакция таких людей: нет бы как-то поддержать.

Две недели, вспоминает Юля, на них оборачивались люди, говорили, что они никудышные родители. Потом она научилась не обращать на это внимания.

— Если бы я обращала и дальше внимание, то я бы себя задавила. Я поняла, что мне нужно быть с ребёнком, думать о ней, а не пытаться всё объяснить окружающим.

В итоге семья сменила место жительства: переезд обсуждался и ранее, Юля не очень хотела уезжать из квартиры, в которой выросла, но после случившегося ей было проще это сделать. Сейчас они живут на первом этаже в квартире с решётками на окнах.

Пока мы разговариваем, Арина успевает и поиграть в игрушки, и пообщаться с братом, и даже подойти к окну, взяться за подоконник, до которого она уже достаёт руками. Юля объясняет, что и раньше опасалась за дочь и постоянно всё убирала, а сейчас стала делать это в большем объёме:

— Если она убегает одна в отдельную комнату, хоть там всё и закрыто, всё равно бегу за ней и смотрю. Без присмотра её уже практически вообще не оставляю, даже если с ней находится старший брат или кто-то ещё. Особенно учитывая то, что она такая шкода и всё равно везде залезет, куда можно или нельзя. Да, выматываешься, но следишь за ней.

«Надышаться ею не могу»

На мой уточняющий вопрос об активности Арины Юлия восклицает, что дочь не просто активная, а метеор (и признаётся, что это в маму).

— Пособирать конструктор, поиграть в игрушки, пораскрашивать — её от силы хватает минуты на две. Ей нужно что-то ломать, крушить, бегать, шкодить, что-то доставать, смотреть. Сестру достать или брата. Она вообще никому не даёт покоя: по сравнению с ней те вообще спокойные, их не видно и не слышно. Когда Арина ложится спать, у нас наступает полная тишина, даже если двое других не спят. Одна Арина создаёт какое-то движение по всей квартире.

Врачи считают, что на ходьбу травмы не повлияют, но Арина может немного затормозиться в развитии речи — пока это незаметно. Мама девочки благодарна врачам, которые спасли её ребёнка:

— Утром смотришь на неё и думаешь: «Как хорошо, что ты рядом». Надышаться не можешь. Славу богу, что всё обошлось. Надеюсь, Арина забудет это.

Ранее НГС рассказывал подробности подобной ситуации в Новосибирске: на улице Кропоткина двухлетняя девочка выпала из окна восьмого этажа.