Трусливый ребенок 3 года

0
Что делать, если мальчик робок? Застенчив? Не может постоять за себя? Если в классе над ним издеваются?

Эти вопросы задают многие родители, но ответы психологов всегда совершенно неудовлетворительны. Побеседовать с ребенком. Рассказать. Объяснить. Извините, но это бред, ибо словами тут ничего не решить. А дающие такие советы люди абсолютно не знают причин трусости и застенчивости.

Давайте попробуем понять, почему дети бывают робкими и не могут дать отпор обидчикам.

Все особи высокоразвитых животных делятся на два психотипа – А и Б по способу гормонального ответа на опасную, стрессовую ситуацию. У психотипа А при опасности в кровь выкидывается гормон адреналин, побуждающий драться или бежать. То есть совершить действие для избавления от опасности. У психотипа Б вместо адреналина выбрасывается кортизол, который заставляет затаиться, парализует волю к действию. Это тоже эффективный способ пережить стрессовую ситуацию в природе.

Эмоционально выброс кортизола переживается как парализующий страх.

Для психотипа А типично сначала действовать, потом думать. Для психотипа Б необходимо хорошенько все взвесить сначала.

Как-то мы застряли в Туркмении на крохотной станции Фораб, где поезд проходит раз в сутки. Билетов нет, касса закрыта, надо ехать. Появляется пьяный в дым капитан милиции:

– Из Москвы? Ща уедете! Сержант! Посадить в поезд!

Трезвый туркменский сержант почти не говорит по-русски. Ведет нас к рельсам посреди пустыни. Прибывает состав, все вагоны заперты наглухо, только из последней двери последнего вагона висят люди, как из автобуса в час пик. Нас сорок человек, в основном детей, с рюкзаками и байдарками, понимаем, что сесть невозможно. Стоянка поезда – одна минута.

И тут сержант начинает бегать вокруг нас, причитая – садитесь быстрей, а то уедет, садитесь, садитесь!

Один мальчик, вняв возгласам дяденьки-милиционера, просачивается в вагон. Поезд трогается, увозя ребенка в темную неизвестность пустыни Туркменистана. У всех шок, все растерялись, в том числе взрослые, поезд уже метрах в пятидесяти и резво набирает ход…

Но был среди нас на счастье мальчик-подросток психотипа А, он скидывает рюкзак, как в ковбойском фильме бегом догоняет поезд, повисает на подножке, рыбкой прыгает сверху на головы пассажиров и срывает стоп-кран…

Психотипу Б для принятия решения надо все обдумать. Если требуется сделать паузу перед действием, то тут нужен психотип Б. С такими детьми гораздо безопаснее на переправах, в горах, на порогах – всюду, где требуется не столько моментальное, сколько хорошо просчитанное решение.

Кроме психотипа у большинства животных существует такое свойство личности, как доминантность. Особенно явно она проявляется у самцов. Доминантный самец первый получает доступ к пище, а главное – самке. Его все уважают, боятся, любят. Но если вы думаете, что доминантность абсолютно всегда выгодна, то ошибаетесь. Вот блестящий пример.

В эксперименте двум самцам свиньи дали простенькую задачу. Чтобы получить порцию пищу, необходимо нажать рычаг, который находится в 15 метрах от кормушки. Один самец носится как угорелый, к рычагу и обратно, но достаются ему жалкие крохи, так как у кормушки разлегся барином второй самец и успевает почти все съесть, пока первый несется от рычага назад. Самое смешное, что носится не подчинённый, а доминантный самец. Ибо для подчиненного нажимать рычаг бесполезно – доминантный его просто к кормушке не подпустит.

Доминантность – штука сложная, есть исследования, показывающие, что она связана с количеством нейротрансмиттера серотонина в лобных долях мозга.

Дети очень часто борются за доминантность в группе. Желание у мальчишек с одной стороны выпендриться, показывать свое превосходство, похвастаться, а с другой – унизить других, травить слабых, высказать презрение к чужим успехам как раз и связано с борьбой за доминантность.

Однако психотипу Б гораздо менее свойственно доминировать, он склонен к дружеским, равным отношениям. К доминированию остро стремится психотип А. К счастью, психотип Б гораздо более распространен. Например, в школе бывают классы, в которые не попадает ни одного ребенка с задатками явного лидера.

Например, в моем классе никто не стремился к господству, никто никого не унижал. Однажды, когда мы были уже постарше, лет этак двенадцати, к нам перевели дважды второгодника, хулигана Шину, сильного, жестокого подростка со склонностью к садизму и уголовщине.

Он полгода издевался над мальчиками, бил, унижал. Он был лидером, однако не тем лидером, которого любят, а тем, которого ненавидят и боятся. В один прекрасный день после очередной выходки все мальчишки, не договариваясь, бросились на него. Это была жестокая групповая расправа, мы вложили в нее всю накопившуюся ненависть, все свои обиды и унижения, которые безропотно терпели долгие месяцы. Если бы мы были обезьянами, мы бы его убили.

Франц де Ваал описывает аналогичную ситуацию в стае шимпанзе в Арнеме, где жестокому лидеру во время такой расправы сородичи откусили пальцы на руках и ногах, вырвали яички, нанесли множественные раны, от которых он умер. Мы же только в кровь избили Шину, но этого было достаточно. Кажется, потом он из класса исчез, а жизнь свою закончил в зоне.

В отличие от обезьян человеку свойственно образовывать равноправные, эгалитарные сообщества. Когда стали исследовать современные народы каменного века, с удивлением обнаружили – от нашего развитого общества они отличаются именно равенством. Там нет ярко выраженных командиров. Один человек, скажем, хороший охотник на кенгуру, и в такой охоте он станет лидером. Однако для боевой вылазки против соседней деревни лидером может стать совершенно другой мужчина, особо авторитетный в вопросах войны. Пища же в племенах всегда делится более или менее поровну, вне зависимости от личного вклада на охоте.

Долгое время сторонники теории иерархических отношений в человеческом обществе приводили в пример тюрьмы как места, где существует строгий порядок лидерства, в точности, как у животных. Где каждый знает свое место, знает, кого он может унизить, а кто может унизить его. И все это подавалось под соусом, что иерархия биологически естественна для нас, но вот культура, религия и гуманизм не дают нам опуститься до своего животного начала.

Однако последние исследования ставят под сомнение существование естественных иерархий в тюрьмах. В камерах СИЗО как правило образуются равные сообщества, где все поддерживают друг друга. За тем исключением, когда в камеру попадает ярко выраженный доминант психотипа А. Тогда выстраивается иерархия, но, как правило, этому никто не рад, кроме “пахана”. Стоит его убрать – и иерархия исчезает.

В условиях лагеря, когда собирают вместе сотни человек, иерархии выстраиваются всегда – просто потому, что среди сотен всегда найдется несколько заключенных с ярко выраженным психотипом А и стремлением к доминированию и насилию.

Но вернемся к детям. Робкий, трусливый ребенок с ярко выраженным психотипом Б не так уж и плох. Такие дети, как правило, умнее, склонны к размышлениям, к точным наукам, к логическим выводам. Они гораздо осторожнее, не ищут опасных занятий, не рискуют зря. Они могут быть добрее и щедрее. Они более устойчивы к стрессам и лучше переживают критические ситуации. Их труднее сломать, у них не бывает психологических травм. Наконец, как правило париями тоже становятся носители психотипа А. Люди психотипа Б гораздо реже умирают от сердечных приступов.

Надо заметить, что так называемые ядерные (ярко выраженные) психотипы встречаются относительно редко, большая часть детей где-то посередине, то есть сочетает в себе те и другие черты. Но в этой статье речь о робком ребенке. То есть носителе ярко выраженного психотипа Б.

Такие дети остро страдают от своей робости. От трусости, за которую их презирают товарищи. Такой ребенок легко становится объектом травли, так как не может дать сдачи.

Кроме того, робкие, тихие дети способны на взрывную агрессию, когда они почти себя не контролируют и могут нанести серьезное увечье своим обидчикам.

Великолепное описание такого взрыва можно найти у Сергея Ярославцева в романе «Поиск предназначения»:

«…Впервые это, кажется, случилось еще в школьные времена, когда Виконт со своим идиотским высокомерием зацепил за живое какого-то чудовищного жлоба, пахана, уркагана, и тот, притиснув маленького кучерявого, сильно побледневшего Виконта в угол (дело происходило в трамвае), принялся, урча невнятные угрозы, бить его по глазам кожаной перчаткой, причем второй громила, ничуть не менее жуткий, стоял тут же рядом и равнодушно смотрел в раскрытую дверь на проносящиеся пейзажи. Публики в трамвае было полно, но никто и пикнуть не посмел, все старательно делали вид, что ничего не происходит. Это длилось секунд десять, Станислав оцепенело смотрел, как ходит по бледному Виконтову лицу коричневая облупленная перчатка, и тут затмение наступило… или, наоборот, озарение, ибо он вдруг ясно понял, что надлежит делать… Виконт рассказал потом, что выглядело это жутковато. Станислав издал тоненький, на самой грани слышимости, визг, прыгнул сверху, на спину, на плечи, на голову пахану, как-то страшно ловко, по-звериному, запрокинул ему нестриженую башку и несколько раз, не переставая визжать, укусил его в лицо.

Весь трамвай мгновенно ополоумел от ужаса. И пахан, естественно, ополоумел от ужаса тоже — ополоумеешь тут, когда посреди шума городского, в трамвае, а не в джунглях каких-нибудь, на тебя наскакивают со спины … с воем и с визгом хуже всякого звериного, и кусают за лицо. Он судорожным усилием стряхнул с себя Станислава, словно это было какое-то ядовитое животное, и бросился вон из вагона прямо на ходу (благо в те времена автоматических дверей в трамваях не водилось). Они оба — жлобы, паханы, уркаганы — сиганули без памяти прямо в кусты, которые тут росли вдоль трамвайных путей (дело происходило на улице Горького, недалеко от кинотеатра «Великан»), а Станислав остался стоять, напряженно скрючив пальцы-когти, напружинившись, весь белый с красными пятнами, и зубы у него были оскалены, как у взбесившегося пса…»

Но такие взрывы, хотя и опасны, – редкость и проблемы робкого ребенка решить не могут. Его будут называть психом, чокнутым, могут сторонится во время припадков ярости. Однако травит меньше не станут. Разве что к травле подключатся еще и взрослые, учителя и родители, опасающиеся за других детей.

Такие дети часто боятся оставаться одни дома, боятся темноты, страшных фильмов и историй.

Робкий ребенок может быть неспособен к выступлениям на публику, ему трудно отвечать у доски. Ему тяжело в незнакомой компании, а иногда и в знакомой. Он теряется в гостях, стесняется себя на улице, это может переходить в серьезные комплексы и даже напоминать в своих проявлениях психоз.

Был мальчик, который после болезни отказывался ходить в школу, так как боялся, что в классе его не узнают. Кроме того, ему казалось, что на нем нет одежды, что это только ему кажется, что он одет. Поэтому он отказывался выходить на улицу. Так что чрезмерная стеснительность иногда приводит к нарушениям психики.

На самом деле особо страшного в этом нет. Причина психоза в том, что сознание ищет рациональное объяснения иррациональному страху. Такие странности – еще не симптом душевного заболевания, хотя со стороны могут казаться бредом. Но, несомненно, что-то хочется сделать, как-то помочь этому ребенку. Ибо жизнь его ужасна.

Чем можно помочь? Взрослых эффективно лечат ингибиторами обратного захвата серотонина («Прозак»), однако детям принимать такие препараты без острой необходимости нельзя. Например, это может вести к расстройству половой сферы, нарушениям эррекции и эйякуляции у мальчиков. Поэтому лучше заниматься поведенческой терапией, а не медикаментозным лечением.

Если вы способны объяснить ребенку, что его страхи – лишь особенность его нервной системы, его гормонов. Это поможет ребенку не презирать себя. И предаст некоторую уверенность в своих силах. Хотя иногда в этом случае трусость возводится в принцип – я трус, и ничего плохого в этом нет.

Конечно, необходимо исключить страшные истории, страшные фильмы, страшные книжки, вообще любые ужастики, так как они способны породить многомесячные страхи и еще больше усилить кортизоловые ответы организма.

Можно попробовать дать ребенку безобидный витаминчик и сказать, что это сильнодействующее лекарство, которое в случае опасности вызывает волнение, сердцебиение, слабость. Тогда свои естественные кортизоловые переживания мальчик будет полагать побочным эффектом препарата и меньше предавать им значения.

Однако наиболее эффективно другое. По своей биологии нам положено жить в кругу друзей, которые готовы прийти к нам на помощь в опасной ситуации. В современном обществе дети, как правило, лишены таких групп поддержки. Однако если организовать ребенку секцию или клуб, где он сможет найти реальных друзей, это автоматически повысит количество серотонина в лобных долях мозга, и мальчик будет чувствовать себя намного увереннее. Как найти такую секцию или детский клуб?

Робкому ребенку нужен мягкий руководитель, который не орет, не оскорбляет, не повышает голоса. Кроме того, нужен детский коллектив, где у ребят практикуется совместная деятельность для достижения цели. Идеально подходит детский спортивный туризм. Гораздо меньше – секции, направленные на тренировку индивидуального мастерства, например, фигурное катание или каратэ.

Для того, чтобы ребенок перестал стеснятся публики, лучше всего годится театр. Почти в любом районном доме пионеров (теперь у этих заведений другие названия, но суть не изменилась), есть театральные студии. Туда берут совершенно бесплатно, а мальчиков еще и с распростертыми объятиями. Важно – кружок, клуб, секция должны быть бесплатными. Таких на самом деле полно, и поступить тогда можно всегда. У нас бытует мнение – если бесплатно, значит халтура. Для детских кружков это не работает. Здесь все наоборот – платно с детьми работать нельзя.

Возможно, помогут занятия единоборствами – бокс, борьба, каратэ. У робкого ребенка включаются механизмы компенсации (это хорошо) или гиперкомпенсации (а это уже плохо).

Компенсация – это упорная работа над своим недостатком. Занятие спортом, чтобы стать сильным. Рисковые игры, чтобы стать смелым.

Гиперкомпенсация работает по-иному. Ничего, что я такой хилый и все на до мной смеются, зато я собрал потрясающую коллекцию птичьих перьев (марок, монеток и т.п.). Иногда подобные доблести бывают и совсем вычурные – один мальчик, например, создал колоссальную коллекцию помета, от африканского слона до крохотной бурозубки.

Необходимо обеспечить ребенку то, что могло бы придать ему авторитет в глазах товарищей. У всех детей это индивидуально, тут трудно давать советы. Одни прекрасно рассказывают истории, другие катаются на скейте, третьи – достигают высоких результатов в компьютерных играх.

И главное – знайте, что недостатки ребенка лишь свойства биологии его организма, а не его порочности или испорченности. Не брак вашего воспитания. Помните об этих биологических механизмах. Старайтесь объяснить это и детям. Они не так уж глупы, как кажется. И многое могут понять, если захотят. Робким же детям вообще свойственно самокопание, так что проблем не будет.

Что делать, если ребенка травят? Здесь требуется абсолютная решительность, травля может непоправимо разрушить личность. Травля – это хронический стресс, это уйма кортизола в крови (кстати, такое очень опасно), это доводящий до оцепенения постоянный ужас. Подростки-шимпанзе, попав в ситуацию травли, очень быстро погибают. Просто умирают. Дети, конечно, более живучи, но стоит ли ставить эксперимент, насколько будет разрушено здоровье и психика?

Поэтому действовать надо быстро и без сантиментов. Например, забрать из школы. Лучше не учиться вообще, чем пребывать в состоянии постоянной забитости.

Другой вариант – найти старших пацанов, которые по-свойски поговорят с обидчиками. Здесь физическое насилие не нужно, в вопросах доминирования все решается запугиванием и унижением. Конечно, каждая такая ситуация требует своего решения, к сожалению, универсальный рецепт дать сложно.

Но надо помнить, что ребенок в школе во многом как зек в зоне – ему просто некуда деться. Кстати, что эта ситуация блестяще показано в замечательном фильме Каратэ-пацан с Джейденом Смитом в главной роли.

Кадры из фильма Каратэ-пацан

С возрастом робость проходит, не совсем, психотип есть психотип, но большая часть негатива исчезнет. Так что главное – помочь ребенку пережить детство.