Труп ребенка в 1 год

Жители обычной многоэтажки на улице Академика Королева и представить себе не могли, что одна из квартир в их доме три года назад превратилась в… склеп. Жуткая тайна раскрылась случайно.

…Во вторник после обеда в московской службе «02» раздался очень странный звонок.

– В квартире моей племянницы лежит мумия ребенка, – сказал неизвестный мужчина. – Света с мужем ее уже три года у себя держат.

Милиционеры к дикому на первый взгляд сообщению отнеслись серьезно: чего только не бывает! По адресу, который назвал звонивший, отправили наряд.

Дверь открыли хозяева квартиры – Светлана и Владимир Давыдовы (фамилия героев изменена по этическим соображениям. – Ред.). Увидев людей в форме, супруги смешались. И было отчего! В квартире милиционеры увидели такое, что чуть не лишились дара речи.

В детской комнате в маленькой кроватке лежало иссохшее тело крошечной девочки.

– Что это? – в шоке повернулись к родителям милиционеры. – Так это правда, что она три года лежит?

Светлана и Владимир отпираться не стали. Объяснили, что в кровати – их дочка Настенька.

– Она родилась в феврале 2004 года, – рассказали родители обалдевшим милиционерам. – У нее синдром Дауна был и другое разное… Врачи сразу предупредили: больше трех месяцев не проживет. Так и случилось. В мае она умерла. А мы не хотели ее отпускать. И оставили дома…

Три года мертвая малышка, укутанная в пеленки, пролежала в своей детской кроватке. Вместе с ней в комнате жила старшая дочь Светланы и Владимира Ксюша (девочке сейчас 15 лет).

Соседи Давыдовых о том, что творится в их квартире, ничего не знали.

– Мы видели девочку, когда она только родилась, знали, что она больна, а что потом было, не интересовались как-то, – говорят они. – Давыдовы с нами не откровенничали.

О том, что девочка мертва, не знала даже участковый педиатр Марина Фролова, которая в свое время наблюдала малышку.

– Господи, да что вы такое говорите! – схватилась за сердце врач, услышав от нас шокирующее известие. – Малышка правда очень больной родилась. Из роддома ее сразу в больницу отправили, там подтвердили тяжелый порок сердца. Предложили матери оформить инвалидность и дать направление в Бакулевский институт. Но Светлана не захотела. После выписки и я, и медсестра регулярно к ним ходили, все уговаривали маму спасать ребенка. Отказывалась. Потом постоянно передавала через знакомых: с ребенком все в порядке. И целый год носила мне заявления, что отказывается от медпомощи. После сообщила, что дочка в Подмосковье у бабушки, там и наблюдается. До сих пор так и говорила. А малышка, оказывается, умерла…

Тело маленькой Насти в тот же вечер увезли на экспертизу. Кроватку, в которой три года пролежала мумия малышки, разобрали. Сейчас с родителями несчастного ребенка работают сотрудники милиции и прокуратуры.

Основной вопрос: почему отец и мать не стали хоронить умершую дочь и столько времени держали тельце в квартире?

– Ситуация, конечно, из ряда вон, – говорят следователи. – Родители только плачут, твердят: «Жалко стало». Они, похоже, неадекватны. Мама рассказывает, что ухаживала за мертвой уже дочкой, одежду ей покупала, разговаривала с ней. И остальные члены семьи вели себя как ни в чем не бывало. Однако психиатрическая экспертиза им назначена не будет. Труп не криминальный. И то, что хоронить ребенка не хотели, – не преступление.

КОММЕНТАРИЙ ПСИХОЛОГА

Анна КАРТАШОВА, руководитель психологического центра на Волхонке: Близкие делали это ради матери

– Конечно, поведение этих людей неадекватно, но объяснимо. При определенных трудностях человек довольно часто выдумывает свою реальность и как бы живет в этом мире. Однако вряд ли подобное отклонение может быть массовым, это практически невозможно. Скорее всего, психика матери не смогла принять подобную реальность, и она поверила в то, что ребенок по-прежнему жив. А близкие просто боялись за нее, опасались, к примеру, что она с собой покончит. Вот и не стали переубеждать женщину, смирились.

«Место окончательной регистрации гражданина» — сокращенно МОРГ – именно так расшифровывают в народе это слово. Однако, сами судмедэксперты утверждают, что это не более, чем просто шутка. В самом деле, слово произошло от французского слова «morgue» — покойницкая.

В Бишкеке официальным названием является РЦСМЭ – Республиканский центр судебно-медицинской экспертизы.

Ранее, корреспондент K-News посещал отделение, где работают судмедэксперты. Кстати, не стоит путать их с патологоанатомами, ведь их направления немного различаются. Эксперт занимается скоропостижными смертями, теми, кто погиб не своей смертью. Они делают вскрытие, устанавливают причину смерти, расписывают все на бумажке, фиксируют каждую родинку на теле погибшего и передают все следователю.

«Мы обслуживаем 4 бишкекских района. Каждый месяц составляется график дежурств. Всего дежурят по два судмедэксперта. Один из них выезжает на место со следственной группой, производит осмотр тела, досконально описывает все телесные повреждения и на основе этого составляется протокол осмотра трупа. Если присутствуют родственники, спрашивают, чем болел и так далее, если нет – тело забирают в морг», — рассказывал заведующий судмедэкспертизы трупов РЦСМЭ Эрмек Максутов.

По его словам, в среднем в сутки приходилось по 10-15 выездов, порой доходило до 25. И на любую смерть выезжает эксперт.

После всех назначенных процедур, определяется область вскрытия тела. К примеру, если при вскрытии, обнаружено, что у мертвого был инфаркт, эксперты должны исследовать 3 области: головы, грудной клетки и живота, чтобы убедиться в причине смерти.

И судя по всему, это стандартная схема работы судмедэкспертов не только в Кыргызстане, но и в России.

К примеру, в РФ, рабочий день в морге составляет всего 6 часов – с 9:00 до 15:00. Во время исследования биологический материал забирают для дальнейших химико-лабораторных, гистологических и медико-криминалистических исследований. В разных случаях смерти объем таких анализов разный. После получения всех результатов составляется заключение о причине смерти.

«Важно знать, что оформленные документы по результатам экспертизы мы выдаем только представителям правоохранительных органов. Но иногда родственники также хотят пообщаться с судмедэкспертом, чтобы узнать о причине смерти человека. Это допускается, но только в устной форме и только в виде предварительных предположений. Со всеми официальными заключениями родственники могут ознакомиться уже в полиции», — сообщают российские судмедэксперты.

Откровенные истории эксперта из-за рубежа

ДТП

2 промилле алкоголя в крови водителя повышает вероятность аварии примерно в 124 раза. Часто, после ДТП, следователи назначают комплексную судебно-медицинскую и автотехническую экспертизу, которая должна решить целый ряд вопросов, в том числе — кто и где сидел в момент аварии и кто был за рулем.

Иногда после аварии пассажиры автомобиля начинают перекладывать друг на друга ответственность или сговариваются посадить за руль погибшего — мол, ему-то уже неважно.

Был случай летом 2016 года. Компания из трех человек на автомобиле врезалась в столб, погиб мужчина. Со слов женщины, которая была в салоне, за рулем сидел оставшийся в живых, но потом она изменила показания и сказала, что за рулем был погибший мужчина. Комплексная судебно-медицинская и автотехническая экспертиза подтвердила, что за рулем действительно находился покойный мужчина. Хотя первая мысль была — что пассажиры между собой договорились.

Логично, что больше всего повреждений получает тот, кто находится со стороны удара. Но потенциально опасным априори считается переднее пассажирское место.

Когда водитель видит препятствие, он неосознанно подставляет под удар не свою часть машины. Кроме того, водитель успевает сгруппироваться, его тело зафиксировано: руки — на руле, ноги — на педалях. По статистике, пассажир переднего сиденья получает более тяжелые травмы, чем водитель и пассажиры заднего сидения. Если человек во время аварии выпадает из машины, а такое случается нередко, то его шансы погибнуть увеличиваются в разы.

Опьянение в 0,5 промилле уже не позволяет принимать адекватные решения. Содержание 1 промилле алкоголя в крови повышает вероятность аварии примерно в 10 раз, а 1,5 — 2 промилле — в десятки раз.

Об этих цифрах стоит задуматься даже фаталистам — иногда человек сам испытывает судьбу, не оставляя себе шансов.

Убийство детей

Любая работа накладывает отпечаток: и даже к трупам можно научиться относиться спокойно. Но когда мне приходится вскрывать детей — всегда переживаю.

Вспоминаю страшный случай: пьяный отец нанес топором множественные повреждения своему 5-летнему сыну — это действительно был ужас. К телу ребенка нельзя было спокойно подойти и работать. Слава богу, таких случаев мало в нашей работе.

Печально, когда вдруг умирают маленькие дети, которым нет еще и года. Как правило, у них отсутствуют видимые причины смерти и телесные повреждения. В таком случае вскрываем все и делаем массу дополнительных лабораторных исследований.

Разбор полета

Как в кино, так и в жизни судмедэкспертов попадаются сложные случаи, в которых приходится разбираться целой команде специалистов.

Молодая беременная женщина пожаловалась своему мужу на боли в спине. «Скорая» приехала, сделали обезболивающее, женщине стало чуть легче. Через некоторое время она говорит мужу, что боль усилилась. Супруг снова вызывает «скорую», но пока она едет, женщина теряет сознание и в течение нескольких минут умирает.

На вскрытии у женщины нашли разрыв аорты и внутреннее кровотечение: оказывается, она страдала редким заболеванием — болезнью Эрдгейма — и не подозревала об этом.

Сложное заболевание, которое стало причиной смерти, вычислили не сразу: эту задачу решала команда специалистов.

Изучили иностранные литературные источники, сопоставили с данными, полученными при судмедэкспертизе трупа женщины и результатами микроскопического исследования, и подтвердили свою догадку.

Странные типы

Вот что осталось неизменным, так это количество странных типов, которые порой навещают морг.

Просят «Дайте мертвой водички или петлю, на которой человек повесился» — считается, что она приносит счастье. А бывает, и людскую кровь просят!

Правда, наши ребята-санитары таких «клиентов» быстро выпроваживают.

Цинизм, как защита

Снятся ли мне жертвы катастроф и аварий, которых я вскрываю?

Нет. Людские горести и беды судмедэксперт должен воспринимать отстраненно. К примеру, привозят труп: машина сбила или поезд задавил. Лежит перед тобой тело. Еще вчера это был живой человек. Но для медэксперта — это объект для работы, не более того. Как для рабочего, который гайки закручивает на заводе, или резьбу нарезает на станке.

А здесь — вскрываешь, смотришь. В том же помещении сидит молодая девушка — медрегистратор, печатает то, что ты ей диктуешь.

Потом подходит человек с масштабными линейками, прикладывает их, фотографирует. Процесс, будто ты картину рисуешь. Нарисовал, руки вымыл, санитар подошел, зашил — убрали. Следующий труп приносят. Такая работа.

Порой, привозят тело, а оно еще теплое. Обычно эксперты не любят с таким материалом работать. Но все равно приходится вскрывать.

Если даже полицейские рассказывают, какой ужасной смертью умер человек, что ему нанесено 25 ножевых ран, что лежал где-то в сарае в луже крови. Мы от этого отгораживаемся, защищая себя, таким образом, от сильных потрясений.

Бояться надо живых, а не мертвых

В простонародье работа судмедэксперта сравнима с работой мясника, правда у первых – процесс более детальный и «замороченный». В бишкекском РЦСМЭ также есть свой отдел в подвале здания, где проходит обычный рабочий день. Самой «грязной» считается работа санитаров, которые собирают «выпавшие» из привезенных мешков части тел или органов.

И работа это чрезвычайно сложная, но не пугающая и как говорят сами специалисты «бояться надо живых, а не мертвых».

Данные и фото WWW