Ребенок в больнице 5 лет
Перинатальный медицинский центр «Мать и дитя». Элитная клиника для состоятельных пациентов. Здесь вот уже почти 6 лет живет Саша. Фото: facebook.com/mospmc
Как такое могло случиться, что практически у всех на виду ребенок превращался в маугли?
КНИГА И ЖИЗНЬ: ЦВЕТЫ НА ЧЕРДАКЕ
История девочки Саши (имя изменено) стала шоком для многих. И для меня, хотя за 20 лет работы журналистом я много печальных детских судеб повидала. Но это ужасающая по степени цинизма ситуация.
Все, как ожившие кадры из страшного романа «Цветы на чердаке» американской писательницы Вирджинии Эндрюс.
Схожесть литературного и реального сценария поражает. Четверо детей. Богатая и религиозная семья.
В книге дети родились от союза сводных брата и сестры. Влиятельный дед категорически не принял внуков – «исчадия ада». Мать и бабушка спрятали их на чердаке роскошного дома, где дети и жили долгие годы. Каждый день им приносили еду и обещали, что вот дед умрет и тогда их выпустят. Но дед умер, мать давно занялась своей личной жизнью, живя в роскоши и праздных утехах. А бабка решила просто отравить собственных внуков. Хотите узнать, чем закончилась история из романа, почитайте.
В реальной истории наших дней чердаком девочки Саши стала больничная палата роскошного медицинского центра. Две кровати, два стула, тумбочки и шкаф. Родители исправно платили за услуги клиники около 1 000 000 рублей в месяц.
Плюс зарплату круглосуточным, сменяющим друг друга няням (около 150 000 каждой). И первые 5 лет такая ситуация всех как будто устраивала.
Про детей из книжки не знал никто, а про Сашу очень многие. Как минимум сотрудники и дирекция клиники, нянечки, родственники семьи, служители церкви – к Саше регулярно наведывался батюшка. В январе 2019-го, после того как девочку со странной судьбой обнаружили сотрудники фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам», о Саше узнало еще больше людей – уполномоченные по правам детей, прокуратура, Следственный комитет, органы опеки и попечительства. Но ничего не менялось… Пока все не просочилось в СМИ.
В реальной истории наших дней чердаком девочки Саши стала больничная палата роскошного медицинского центра. Фото: youtube.com
Семья:
НАШЛИ МЕСТО НА КЛАДБИЩЕ ДЛЯ ЖИВОЙ ДОЧКИ
Саша четвертый ребенок в семье 44-летней Татьяны Максимовой и 48-летнего Юрия Зинкина (есть еще три мальчика, старшему из которых сейчас около 16 лет). Они обеспеченные люди, всех своих детей рожали в перинатальном медицинском центре «Мать и дитя» (ПМЦ). И Сашу тоже. Роды начались раньше срока в марте 2014-го и до начала лета того же года девочка была в реанимации. Врачи спасли ей жизнь и благополучно выписали домой. На этом приятная часть истории заканчивается.
Буквально через пару дней Максимова вернулась в клинику, сказала, что девочка задыхается и она очень боится за ее жизнь. Попросила госпитализировать, но сама не легла, все-таки дома еще трое детей, вместо себя оформила няню. Были основания для госпитализации или нет, но девочку в ПМЦ приняли. Больше она за пределы клиники никогда не выходила.
– Вся семья и близкие первые пару лет были уверены, что девочка смертельно больна и не может без круглосуточной медицинской помощи, – рассказала «КП» знакомая бабушки (и у Максимовой, и у Зинкина живы родители). – Ребенка они никому не показывали, всем говорили, что она вот-вот умрет. Насколько я знаю, к похоронам все были готовы в любую минуту, даже место на кладбище уже присмотрели. Татьяна сама свято верит в это. Мне кажется, что ее врачи этого центра поначалу так накрутили или она в интернете начиталась. Она так убедительно говорит, оперируя медицинскими терминами. Утверждает, что ребенок, рожденный на 23-й неделе (по ее подсчетам, именно на этом сроке Саша и родилась), не может быть нормальным. Что у нее не развиты внутренние органы, нет части головного мозга и еще чего-то там.
– А почему врачам она не верит?
– Она никому не верит, только всяким старцам, пророкам, игуменьям. Все время ездит к ним за советом. Последние годы Таня вообще мало с кем общается.
Со слов сотрудников медцентра известно, что дедушка со стороны матери регулярно навещает внучку. Родители Юрия в этой истории тоже есть. Они впервые пришли навестить Сашу, когда ей было примерно 2 года. Но Юрий и Татьяна резко обрубили все обсуждения. «Ребенок болен, ему лучше в больнице. Не лезьте не в свое дело. Точка». Они и не лезли.
Сами родители в палате у дочки появлялись очень редко. Отец не приходил годами, при этом не забывая оплачивать счета. Мать – один-два раза в месяц. На последний день рождения к ребенку пришел только дедушка.
– Бабушки и дедушки не раз говорили, что готовы забрать внучку, – рассказывает руководитель фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам» Елена Альшанская. – Но для этого им пришлось бы вступить в открытый конфликт со своими влиятельными и сильными детьми.
– Они зависят от Зинкина и Максимовой финансово?
– Насколько я знаю, нет. Если только в психологическом плане, может, боятся их.
Юрий Зинкин прописан в одной из высоток на Новом Арбате. Но там вообще не появляется. Правда, все счета за «коммуналку» оплачиваются вовремя. Род его занятий неизвестен. Есть сведения из открытых источников. Выпускник Финансовой академии при правительстве РФ, в 90-е вместе с товарищами организовал ООО. Сначала занимались турбизнесом, но потом нашли более прибыльное дело – перевод денег за границу. «Отмывание преступных средств», по версии следствия. На Зинкина и его сотоварищей завели уголовное дело по особо тяжкой статье УК РФ (210, ч. 1) – «организация преступного сообщества». В 2005-м он получил 7 лет колонии строгого режима. Сколько отсидел, неизвестно, в 2009-м (по данным базы «СПАРК») уже числился директором нового ООО.
Татьяна с сыновьями живет в «Триумф Паласе» на Соколе. Огромная высотка, три поста охраны. Зинкина здесь с ними нет, люди, хорошо знакомые с историей девочки, утверждают, что они уже давно вместе не живут.
– Честно говоря, поведение сыновей тоже странное. Я видел их только мельком, – рассказывает «КП» еще один источник, один из тех людей, кто был на медицинских комиссиях, обследовавших Сашу в 2019-м. – Они выглядят как-то отстраненно от внешнего мира. В школу не ходят, учатся дома. Разговаривать и даже здороваться с кем-либо посторонним им категорически запрещено, как я поняла. Мать тщательно следит за их здоровьем, каждый год им МРТ делают.
Религия:
СТОЯТ У АЛТАРЯ, НИ С КЕМ НЕ ОБЩАЮТСЯ
Все, кому довелось общаться с Максимовой, отмечают, что она очень набожная. Про дочь она всем говорит: «На все промысел Божий».
Регулярно ее с сыновьями видят на службе в двух столичных храмах – Покровском женском монастыре, где хранятся мощи святой Матроны Московской, и в храме Живоначальной Троицы на «Алексеевской».
– На службы и причастия приезжают. Стоят в первых рядах у алтаря. Потом уезжают, мало с кем общаются. Жертвуют много на храм, у нас сейчас реконструкция. Мальчики тоже всегда с ней, – рассказала работница церковной лавки. – Приличная семья.
Это максимум, что удалось узнать.
Мама Саши Татьяна Максимова (в кожаных штанах) общается с врачами, которые в очередной раз пытаются убедить ее в том, что дочь абсолютно здорова. Фото: youtube.com
Общество:
НИКТО НЕ СМОГ УГОВОрИТЬ РОДИТЕЛЕЙ ЗАБРАТЬ РЕБЕНКА
Родители могут сходить с ума как угодно. Они живые люди. Они даже имеют юридическое право отказаться от своего ребенка. Но ведь существуют правовые нормы и институты по охране прав детей.
В Семейном кодексе РФ прописано, что право на жизнь в семье – главное и основное право ребенка (статья 54). И если родители его не могут реализовать, то это ложится на плечи государства. Но никак не медклиники или врачей, которые фактически заменили Саше семью.
– В обычной российской больнице, если ребенка не забирают родители, что происходит? Вызывают полицию, они приезжают с инспектором, забирают ребенка как оставшегося без попечения родителей, – говорит адвокат Мари Давтян. – Потом иск о лишении родительских прав.
В клинике «Мать и дитя» пять лет ничего не происходило. Живет себе Саша и живет. Пусть они ее очень любили и воспринимали как родную (все врачи в многочисленных комментариях журналистам говорят, что Саша им как член семьи). Но девочка в заточении. Ни разу не видела парк, не купалась в реке. Ребенок теряет социальные навыки. Она даже не знает, что на дорогу выходить опасно, машина собьет. А еще ей скоро в школу. Понятно, что бесконечно жить в больнице она не может.
– Тут такая ловушка оказалась для перинатального центра, которую они никак не могли разрешить, – говорит источник, близкий к делу. – Так получилось, что сразу ребенка не забрали, родители убедили каким-то образом подержать девочку в больнице. Месяц она живет, два, три, год… В какой-то момент руководство стало беспокоиться. Они же не сообщили о брошенной девочке сразу. Был шанс уговорить родителей забрать малышку. Но те ни в какую.
Директор медцентра «Мать и дитя» Марк Курцер рассказывал журналистам, что предлагали семье организовать реанимобиль в круглосуточном режиме под окнами их дома и что угодно. Бесполезно. Юридически клиника подстраховалась и перевела девочку из отделения для новорожденных в отделение детей старшего возраста.
Из официальных сообщений пресс-службы клиники:
«Действительно, после рождения по медицинским показаниям ребенку оказывался комплекс реанимационных, диагностических, лечебных и реабилитационных процедур, требующих длительного пребывания в условиях стационара… В настоящее время здоровью ребенка ничего не угрожает. Несмотря на неоднократные обращения к родителям с просьбами забрать ребенка… родители категорически настаивали на необходимости продолжения стационарного наблюдения, как они утверждали, в интересах ребенка. В январе 2019 года…руководство Перинатального медицинского центра обратилось в органы опеки и попечительства с просьбой разрешить ситуацию в установленном порядке».
Дальше подробно расписано, куда обращался медцентр. Их юристы даже ходили в районный Гагаринский суд, который предписал родителям забрать ребенка (нонсенс, а не решение, таких никто никогда раньше не встречал). А потом – к судебным приставам…
Вот что рассказал «Комсомолке» непосредственный очевидец событий генерал-майор юстиции, экс-помощник главы СК РФ Игорь Комиссаров. С сентября он ушел в отставку, но тогда еще был на посту.
– О том, что этот ребенок 5 лет находится в клинике, я узнал в начале года от Елены Альшанской (руководитель фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». – Ред.). О ситуации я сразу информировал соответствующие подразделения центрального аппарата СК и ГСУ СК России по Москве. Изучив сложившуюся ситуацию, они возбудили дела по двум статьям УК (127 УК РФ – «незаконное лишение свободы», 156 УК РФ – «неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего». – Ред.). Но прокуратура отменила постановления о возбуждении уголовного дела (оно было заведено на неопределенных лиц, и под уголовное преследование в итоге могли попасть не только родители Саши. – Ред.). Но в тот период о ситуации с девочкой знали и органы опеки и попечительства, и уполномоченные по правам ребенка, сотрудники прокуратуры. Была и медицинская комиссия, которая не увидела необходимости и дальше оставлять девочку в медучреждении.
Из всех комментариев уполномоченных лиц можно сделать вывод, что все это время они пытались уговорить родителей забрать дочь (официальная версия – ждали, пока родители выполнят решения Гагаринского суда).
– Но никто не смог, – говорит наш источник. – Отец не в состоянии повлиять на собственную жену, хотя мог заставить всех вокруг делать то, что ему нужно. И сам тоже не забирал. А Татьяна, явно несчастная и не совсем здоровая женщина, вбившая себе в голову смертельные болезни, свела с ума всех.
По факту реальные юридические действия начались только после общественного резонанса. Уже в спешном порядке подан иск в суд об ограничении родительских прав.
Елена Альшанская у себя на страничке в Фейсбуке написала, что боится за свою жизнь, попросила помощи в организации ей охраны: «Пишут, что история с 5-летней пленницей клиники «Мать и дитя» нанесла сильный удар по теневому банкиру Юрию Зинкину… Идет поиск заказчика атаки… Если со мной что-то случится, всем известно имя заказчика заранее. Кстати, никто из вас не связан с охранными фирмами?»
Игорь Комиссаров уже отошел от дел.
– Говорят, что вы уволились из-за этой истории?
– У меня нет объективных оснований связывать свое увольнение с моим контролем за ходом и результатами расследования какого-либо из конкретных уголовных дел. В тот период у меня на контроле таких случаев было даже не 2 и не 10, гораздо больше. Контроль за расследованием уголовных дел о тяжких и особо тяжких преступлениях, выявление причин и обстоятельств уже предполагает возможное противодействие и негативные итоги такого противодействия. Но у каждого приличного человека есть выбор, как поступить в той или иной ситуации. И я свой выбор давно сделал.
История продолжается.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
О правах ребенка вспомнили через 5 лет: на родителей девочки из перинатального центра органы опеки подали в суд
Отца и мать маленькой «узницы больницы» могут лишить родительских прав
Что будет дальше с 5-летней Сашей, которая ничего кроме больницы не видела, не известно. Для нее стены палаты — родной дом, а самые близкие люди — врачи и няни. В любом случае, недолго ей осталось жить в перинатальном медицинском центре «Мать и дитя». Неравнодушные уже предложили скинуться на зарплату няни, чтобы хоть на какое-то время она оставалась рядом с 5-летней Сашей и помогла ей адаптироваться в новом для нее мире. (подробности)
ЕЩЕ
Родители 5-летней «узницы больницы» год назад избежали уголовного преследования
Экс-помощник главы СК РФ Игорь Комиссаров объяснил, где были правоохранительные органы и почему не возбуждалось уголовное дело
Генерал-майор юстиции, экс-помощник главы СК РФ Игорь Комиссаров один из тех людей, кто еще в январе 2019-го пытался помочь девочке, запертой собственными родителями в стенах частной клиники «Мать и дитя». В интервью «Комсомолке» он объяснил, где были правоохранительные органы и почему не возбуждалось уголовное дело. И что таких историй по всей России на самом деле сотни. (подробности)
Источник
Кирилл Клейменов
Помните, мы рассказывали, как из московского роддома пять лет не забирали ребенка. К слову, теперь уже шесть. Шесть лет. Все эти годы биологические родители оплачивали дорогую отдельную палату. Представляете?
С рождения и почти до школы все время ребенок провел в больнице. Опять же, интересно, что в голове у родителей? Ну, ладно у отца — с отцами, к сожалению, всякое бывает. Ну, а мама? Единственное здравое объяснение — болезнь. Но, говорят, здорова.
Не знаю… Но так или иначе надо было лишить биологических родителей их прав на ребенка, найти ему нормальную семью и сделать так, чтобы он в ней оказался. Но все хорошо, что хорошо заканчивается. Надеюсь хорошо. Вот Дмитрий Кулько тоже надеется.
Со своими игрушками, которые для шестилетней Саши всю жизнь были единственными друзьями, девочка знакомит новую семью. Еще не все распаковано, а так хочется поделиться всем и сразу!
За кадром — опекун, семья с детьми взяла Сашу из больницы под свое крыло, и теперь помогает ей с нуля познавать окружающий мир. Вот малышка впервые видит собаку.
Ее большой новый дом полон простых детских радостей, которых, выросшая в заточение Саша просто не могла представить. Есть даже бассейн. Но вначале — чтение.
Когда рядом мама, любая проблема, еще недавно казавшаяся неразрешимой, кажется пустяком — вот как быть, когда у пожарной машины сломалась лестница?
Адаптация в семье — непростое время, и новая семья, чтобы не навредить ребенку, пока сторонится прессы, не называет и своих имен. Радостью делятся дистанционно.
«Я больше ожидала, что она найдет какую-то комнату, и не будет из нее выходить по привычке. А она, наоборот, обежала весь дом, сказала: «Вау! Тут классно! Хочу здесь жить!» Девочка очень общительная. Она обожает поболтать, она задает очень много вопросов, ей все интересно, она на глазах распускается», — рассказала приемная мама.
Женщина не смогла быть в стороне, когда узнала прогремевшую на всю страну историю девочки, которая почти всю жизнь провела в стенах больничной палаты. Она родилась в марте 2014 года недоношенной, в перинатальном центре малышку выходили. Но у родной матери все эти годы была навязчивая идея: дочь смертельно больна. Хотя это не так: ребенок здоров, врачи это не раз подтверждали в заключениях. Но что мать, что ее няни, вообще во всем спорили с докторами.
За клинику родители оплачивали гигантские счета — люди весьма обеспеченные, но место для девочки в своем доме не нашли. По словам врачей, навещали ее редко, запрещали общаться с дочкой и родственникам. И вот после череды судов родителей ограничили в правах — ведь у девочки, никогда не выходившей дальше лечебного учреждения, специалисты уже стали замечать явные эмоциональные проблемы.
«Она пришла из больницы с соской. У нее, видимо, уровень стресса или, не знаю, уровень заботы о ней, что она привыкла в шесть лет засыпать только с соской и себя и самоуспокаивать, но она отучилась. Вот эти шесть лет, ранний возраст ребенка, это самый важный возраст для развития всех базовых каких-то вещей, которые потом с нами будут происходить как со взрослыми личностями, то есть мы учимся коммуникации, мы учимся отношениям. Первые дни при виде остальных детей она начинала плакать, потому что просто боялась, не знала как с ними общаться, как с ними играть. У нее не было опыта общения с другими детьми», — президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям сиротам» Елена Альшанская.
Еще сложнее давалось — просто выходить на улицу. Для Саши это мир страхов.
«Каждое предложение, чтобы пойти погулять, у нее начинали трястись руки, накатывались слезы в глазах. и она спрашивала — зачем нам на улицу?», — рассказывает специалист.
За два месяца в новой семье появился прогресс. Девочка еще немного волнуется, прижимает голову — и вот — она открывает совсем другую жизнь.
Поддержка мамы — для счастья нужно совсем немного. Пока это предварительное опекунство — через несколько месяцев будет еще одно судебное заседание, где биологических родителей могут либо лишить родительских прав, либо снять ограничения вовсе. Но у маленький Саши, все мысли уже совсем о другом — о море, в которое она непременно должна окунуться с головой.
«Она постоянно говорит, что она безумно очень хочет поехать в Крым. Почему-то вот Крым ей очень понравился. Каждый вечер, когда мы ложимся спать, она: “Ну что, мы скоро в Крым поедем?» — рассказывает женщина.
Девочка готова еще подождать. Теперь для нее открыт весь мир — не в картинках, а настоящий.
Источник
Генерал-майор юстиции, экс-помощник главы СК РФ Игорь Комиссаров один из тех людей, кто еще в январе 2019-го пытался помочь девочке, запертой собственными родителями в стенах частной клиники «Мать и дитя». В интервью «Комсомолке» он объяснил, где были правоохранительные органы и почему не возбуждалось уголовное дело. И что таких историй по всей России на самом деле сотни.
С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ ПОЗДРАВИЛ ТОЛЬКО ДЕДУШКА
1 000 000 рублей в месяц по контракту, плюс оплата работы нянь (около 150 тысяч рублей в месяц каждой, а у девочки было две няни) — во столько родителям 5-летней Саши (имя изменено) обходились тишина и покой в семье. Сашенька родилась недоношенной в и первые несколько месяцев ее выхаживали в перинатальном медицинском центре «Мать и дитя» (ПМЦ). Еще в мае 2014 года Сашу вместе с мамой Татьяной Максимовой выписали домой. Но через несколько дней женщина приехала обратно и снова попросила о госпитализации. Сама ложиться в больницу не стала, оставив с дочкой няню. Больше Саша стены ПМЦ не покидала. Скоро ей уже 6 лет. Родители почему-то уверены, что их дочь неизлечимо больна, хотя врачи утверждают обратное. Но им семья не верит и отказывается забирать Сашу домой.
Одноместная палата со всеми удобствами, куча игрушек, чужие люди рядом и территория больницы, вот все, что девочка видела за свою маленькую жизнь. Мама и папа приходят к ней изредка. Врачи рассказывали, что на последний день рождения поздравить девочку пришел только дедушка. История всколыхнула всю страну.
Сашу (на фото) обнаружили сотрудники благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям сиротам».
Фото: Youtube
О «БРИЛЛИАНТОВОЙ УЗНИЦЕ» ЗНАЛИ МНОГИЕ
Оказывается, о судьбе Саши еще год назад стало известно компетентным органам, в том числе и Следственному Комитету РФ. Вот, что рассказал «Комсомолке» экс-помощник главы СК РФ, генерал-майор юстиции Игорь Комиссаров.
– О том, что этот ребёнок 5 лет находится в клинике, я узнал в начале года от Елены Альшанской (руководитель благотворительного фонда «Волонтеры — в помощь детям-сиротам» – Ред.), с которой знаком много лет. В мои функциональные обязанности входило (в сентябре 2019 Комиссаров уволился из органов по собственному желанию — ред.), в том числе, осуществление взаимодействия с общественными организациями, занимающимися защитой прав и интересов детей. О ситуации с ребёнком я после встречи с Альшанской сразу информировал соответствующие подразделения центрального аппарата СК и ГСУ СК России по Москве. Изучив сложившуюся ситуацию, они приняли необходимые решения, усмотрев признаки состава преступления по двум статьям УК (127 УК РФ — «Незаконное лишение свободы», статья 156 УК РФ — «Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего» – ред.). Но прокуратура отменила постановления о возбуждении уголовного дела.
В тот период о ситуации с девочкой знали и органы опеки и попечительства, и уполномоченные по правам ребенка, сотрудники прокуратуры, и даже отдельные журналисты. Известно также, что врачи изучали психическое и физическое состояние ребенка. И в ходе этой проверки врачи не увидели необходимости и дальше оставлять девочку в медучреждении.
– Если честно, ситуация просто аховая. Маленькая девочка, о существовании которой знали многие взрослые, в том числе и уполномоченные решать ее судьбу, до сих пор в больнице, это вообще законно?
– Где сейчас должен находится ребёнок, обязаны думать органы опеки и попечительства, исходя прежде всего из интересов ребёнка.
– Медцентр подал иск о расторжении контракта с родителями только весной этого года, когда Саше было уже почти 5 лет. Вы видели медицинские документы, до этого они и правда лечили девочку? На каком основании вообще держали у ее себя?
– Все обстоятельства сложившейся ситуации могли быть изучены в ходе расследования отмененного уголовного дела. С необходимой оценкой действий всех лиц, имеющих отношение к этой ситуации. Этого не произошло.
Медцентр решил расторгнуть контракт с родителями именно в тот период, когда к ним пришли сотрудники СК и стали задавать вопросы. Возможно, это совпадение во времени и пространстве.
– Такое чувство, что на многих причастных к этой истории можно уголовное дело заводить. Но хотят отделаться малой кровью, лишить родительских прав и передать в приемную семью. А кто ответит за эти 6 лет?
– Вопрос, кто должен ответить за то, что здоровый ребёнок (это констатировали врачи) все это время находился в фактической изоляции в клинике, сегодня следует адресовать в прокуратуру, СК и Минздрав.
ТАКИХ ИСТОРИЙ ТЫСЯЧИ
– Получается, любая больница может стать приютом для детей на многие годы? Вы за свою практику сталкивались с подобными случаями?
– Это большая системная проблема, у нас в стране тысячи детей находятся в медицинских учреждениях и интернатах, хотя формально у них есть родители или опекуны, и по документам они якобы проживают в семье. Объективно говоря, во многих случаях родителям тяжело и материально, и психологически обеспечить постоянное проживание ребенка в семье.
А здесь просто семья богатая и элитная клиника, поэтому всех так эта история и поразила.
Подобные ситуации я видел и ранее. Их тысячи. Но особый цинизм — это опекуны, которые берут сирот-инвалидов из детдома, деньги получают, но по факту ребенок продолжает жить в интернате и появляется в этой приемной семье лишь на несколько дней.
Диких историй достаточно. Лет 7 или 8 назад разбирались с историей, когда взрослая женщина брала из интерната мальчиков. Понятно для каких целей. Каждый жил у нее недолго, а потом снова оказывался в интернате. И тоже все видели и понимали.
Или история о Валере из Магадана (сирота, которого приемная мама буквально морила голодом, выдумывая несуществующие болезни. В крайней степени истощения ребенка привезли в Москву, — ред.). Там тоже были сложности, если не посложнее, чем в истории с девочкой, живущей в клинике «Мать и дитя». По моему предложению тогда уголовное дело было передано из Магадана в центральный аппарат СК. Валера обрёл новую семью, жив и здоров. Неделю назад прислали его фотографию. Благодарили, что с моей помощью удалось его спасти, сохранив ему жизнь и здоровье. Крепкий парень, красивый, в бассейн ходит. А привезли его в Москву практически трупом.
– Говорят, что вы уволились из следственных органов из-за этой истории?
– У меня нет объективных оснований связывать своё увольнение с моим контролем за ходом и результатами расследования какого-либо из конкретных уголовных дел. В тот период у меня на контроле таких случаев было даже не 2 и не 10, гораздо больше. Контроль за расследованием уголовных дел о тяжких и особо тяжких преступлениях, выявление причин и обстоятельств, способствовавших их совершению уже предполагает возможное противодействие такой деятельности. И негативные итоги такого противодействия. Но у каждого приличного человека есть выбор, как поступить в той или иной ситуации. И я свой выбор давно сделал.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Родителей, 5 лет не забиравших ребёнка из больницы, могут лишить родительских прав
Малышку считают больной и держат взаперти (подробности)
Родители девочки, 5 лет не покидающей больницу, просят защитить их от органов опеки
Абсолютно здоровую девочку родители всю жизнь держат взаперти в больничной палате, отдавая за это по миллиону в месяц (подробности)
Няням, жившим с “забытой” в больнице девочкой, родители платили по 150 тысяч в месяц
Одна из них так сильно привязалась к пятилетней малышке, что даже готова была ее удочерить (подробности)
Источник