Этап развития ребенка зеркало
Стадия зеркала — термин психоаналитической теории Жака Лакана. В своих ранних работах, в частности в докладе на четырнадцатом международном психоаналитическом конгрессе в Мариенбаде, Лакан рассматривал стадию зеркала как этап развития ребёнка в возрасте от 6 до 18 месяцев. Начиная с 1950-х Лакан описывал стадию зеркала уже не как определённый момент в жизни ребёнка, но как структуру субъективности или парадигму Воображаемого.
История понятия[править | править код]
Концепция стадии зеркала возникла у Лакана под влиянием работ Анри Валлона, идеи которого основывались на наблюдениях над тем, как животные и человек реагируют на собственное отражение в зеркале[1]. Валлон заметил, что с наступлением шестимесячного возраста у детей человека и шимпанзе начинает проявляться то, что может показаться узнаванием собственного отражения. В то время как шимпанзе довольно быстро теряют интерес к своему открытию, люди обычно оказываются в нём сильно заинтересованными и начинают уделять значительные усилия и время исследованию связи между собственным телом и его отражением[2]. В работе 1931 года Валлон утверждал, что зеркало помогает ребёнку развить чувство собственной идентичности.
Идеи Валлона о роли зеркала в развитии ребёнка развивались вне психоаналитической традиции и были слабо известны до того, как привлекли внимание Лакана. Последний использовал наблюдение Валлона в качестве основы для своих представлений о развитии человеческой субъективности, которая по сути своей, хотя зачастую и неявно, имеет сравнительную природу[2]. Лакан предпринял попытку связать идеи Валлона с психоанализом, однако попытка эта не имела успеха в психоаналитическом сообществе.
В 1930-е Лакан посещал семинары Кожева, посвящённые Гегелю. Философия Гегеля в интерпретации Кожева, в частности диалектика раба и господина, оказала влияние на описание Лаканом диахронической структуры стадии зеркала. На протяжении всех последующих лет Лакан продолжал обращаться к стадии зеркала в своих работах.
По мере развития понятия стадии зеркала внимание Лакана смещается от исторического её значения к структурному. «Историческое значение» относится здесь к умственному развитию ребёнка, а «структурное значение» — к либидозному отношению к образу тела[3]. В своём четвёртом цикле семинаров La relation d’objet, Лакан говорит, что «стадия зеркала далека от того, чтобы быть простым феноменом, случающимся в развитии ребёнка. Она иллюстрирует конфликтную природу дуальных отношений». Термин «дуальные отношения» (фр. relation duelle) относится не только к отношениям между Я и телом, которые всегда характеризуются иллюзиями сходства и взаимности, но также и к отношению между Воображаемым и Реальным. Визуальная идентичность, данная в зеркальном отражении обеспечивает воображаемую целостность опыту фрагментированного реального.
Стадия зеркала описывает образование Я посредством процесса идентификации с собственным отражённым образом. К шести месяцам ребёнку ещё недостаёт моторной координации, однако Лакан предполагал, что ребёнок может начать узнавать себя в зеркале до обретения такой координации. Ребёнок видит в зеркале свой образ как целое, при сохраняющейся неспособности координации движений своего тела, что приводит к восприятию своего тела как фрагментированного. По мысли Лакана, этот контраст поначалу ощущается ребёнком как соперничество с собственным образом, поскольку целостность образа таит в себе угрозу распада. Соответственно, стадия зеркала даёт начало агрессивному напряжению между субъектом и образом. Для разрядки этого напряжения субъект начинает идентифицировать себя с образом. В этой первичной идентификации с двойником-отражением формируется Я[3]. Момент этой идентификации Лакан рассматривает как момент ликования, поскольку он ведёт к воображаемому чувству господства. Однако это ликование может сопровождаться и депрессивной реакцией, когда ребёнок сравнивает своё шаткое чувство господства с всемогуществом матери. Эта идентификация также включает идеал Я, функционирующий как обещание будущей целостности, придающее силы Я в ожидании.
По мысли Лакана, стадия зеркала демонстрирует, что Я является продуктом непонимания (фр. méconnaissance) — ложного опознавания. Именно на стадии зеркала возникает отчуждение субъекта от самого себя и устанавливается воображаемый порядок.
Стадия зеркала имеет также важное символическое измерение. Порядок символического присутствует в фигуре взрослого, несущего ребёнка. В момент, следующий за ликованием признания образа как своего собственного, ребёнок обращается к взрослому — Большому другому, санкционирующему этот образ[4].
См. также[править | править код]
- Самосознание
Примечания[править | править код]
Литература[править | править код]
на русском языке
- Автономова Н. С. Лакан, Жак // Новая философская энциклопедия / Ин-т философии РАН; Нац. обществ.-науч. фонд; Предс. научно-ред. совета В. С. Стёпин, заместители предс.: А. А. Гусейнов, Г. Ю. Семигин, уч. секр. А. П. Огурцов. — 2-е изд., испр. и допол. — М.: Мысль, 2010. — ISBN 978-5-244-01115-9.
- Лакан Ж. Стадия зеркала, как образующая функцию Я
- Мазин В. Стадия зеркала Жака Лакана. — СПб.: «Алетейя», 2005. — (Серия «Лакановские тетради»).
на других языках
- Evans D. (англ.)русск. An Introductory Dictionary of Lacanian Psychoanalysis. Routledge, 1996. ISBN 978-0415135221, ISBN 0415135222
- The Seminar of Jacques Lacan, Book I: Freud’s Papers on Technique / (ed. J-A Miller), N.Y.: Norton, 1988
Ссылки[править | править код]
- lacan.com
- Статья о стадии зеркала на LacanOnline.com
Источник
Рано или поздно у каждого малыша происходит знакомство с зеркалом. Если верить таким признанным авторитетам в области детской психологии и развития, как Мерилин Сигал “Ребенок играет: от рождения до года”, то подобное знакомство маме с малышом полезно провести уже в двухмесячном возрасте.
Мерилин Сигал предлагает повесить недалеко от детского столика зеркало, время от времени переодевать ребенка перед ним и играть с ним в игру “Посмотри в зеркало”. Как показывает практика, дети реагируют на зеркало и свое отражение в нем по-разному. Кто-то замечает себя сразу и начинает с интересом рассматривать. Кто-то даже не смотрит на отражение и стремится заняться чем-то другим. Однако рано или поздно малыш начинает проявлять интерес к своему отражению: сначала удивляется, потом восхищается, а по мере того, как он становится старше, игра с зеркалом доставляет ему все большее удовольствие.
Большинство психологов относят период активных игр с зеркалом к возрасту от 7 месяцев до 1,5 лет. Восторг и ликование ребенка, его бесконечные опыты с зеркалом на этом этапе связаны с самоидентификацией и развитием способности смотреть на себя со стороны, что в конечном итоге является частью процесса формирования личности. Наблюдая за ребенком восьми месяцев, вы заметите, что он признает в зеркальном образе нечто, что касается его непосредственным образом, является ему в качестве реальности, которая как-то скоординирована с его собственным поведением: жестикуляцией, мимикой, движениями и т.п. Ребенок криком и мимикой показывает свой интерес именно к этому объекту, он захвачен постоянно возобновляемой игрой с зеркалом, он наблюдает за повторением собственных движений и мимики в зеркале, играет со сменой местонахождения, а иногда даже проявляет “личные” чувства по отношению к своему отражению, например, целует его. Все это позволяет говорить об “узнавании” себя в зеркале. По всей видимости, в психике ребенка в этот момент происходит открытие возможности связать между собой разрозненные, фрагментарные переживания самого себя и собственного тела, которыми он располагал до этого момента, в единое, целостное телесное пространство.
Безусловно, игра с зеркалом — лишь одна из возможностей проявиться для той тенденции, которая уже наметилась в развитии ребенка. Не нам судить, как развивались бы дети, если бы люди не пользовались зеркалами в повседневной жизни, но, скорее всего, восьмимесячные малыши нашли бы какой-нибудь непредсказуемый способ установления собственной идентичности. Как раз в этом возрасте ребенок начинает ощущать себя как целостность, как существо, имеющее имя, тело, разум, восприятие. Зеркало в данном случае помогает ему связать внутренние ощущения с видимым целостным образом и положить начало психической работе, свойственной исключительно человеку. Впервые для ребенка возникает “Я”, хотя это “Я” еще не является “сформулированным” для него. Для сравнения: “пристрастность” и субъективность по отношению к образу, которые проявляет семи-восьмимесячный ребенок, ярко контрастирует с безразличием, проявляемым, например, детенышем шимпанзе, тоже замечающим свой образ в зеркале, но практически сразу теряющим интерес к этому объекту, поскольку этот объект не способен напрямую взаимодействовать с ним. У шимпанзе отсутствует осознание себя, ребенок же в своих первых играх с зеркалом себя постулирует. Да, он осознает себя как личность гораздо позже, но психофизическая основа для этого осознания заложена уже сейчас. Это различие между животным и человеком выглядит особенно поразительно, если учесть, что семимесячный ребенок в своем инструментальном интеллекте отстает от шимпанзе, которую догонит только примерно к одиннадцати месяцам.
По мере взросления у ребенка изменяется реакция и поведение перед зеркалом. Чтобы проиллюстрировать эти изменения, приведем исследование, проведенное американскими учеными Льюис и Брукс-Ганн (описано в книге Г. Крайга “Психология развития”). Для того чтобы проследить прогресс в развитии самопознания ребенка, они провели с детьми разного возраста несколько экспериментов с зеркалом. Согласно результатам этих исследований, развитие самопознания в раннем детстве обнаруживает ряд стадий.
До 6 месяцев детей явно привлекает образ малыша в зеркале, но непонятно, узнают ли они свое собственное изображение (это трудно проверить). Иногда 6-месячные дети сознают, что их собственные движения соответствуют тем движениям, которые они наблюдают в зеркале.
Между 7 × 11 месяцами младенцы способны понять различие между собственным изображением в зеркале и зеркальными образами других людей, явно отличающихся от них, например ребенка старшего возраста или взрослого. В этот период дети начинают связывать конкретные особенности внешности с чувством “Я”. Тем не менее, иногда ребенок этого возраста может ползать вокруг зеркала, пытаясь найти “другого” малыша. Если исследователь поставит губной помадой красную метку на носу малыша, тот ее заметит, но станет показывать на нос в зеркале, а не на свой собственный.
Примерно в 12 — 15 месяцев начавшие ходить дети уже более не нуждаются в каких-то внешних подсказках, чтобы установить связь между малышом в зеркале и собой. То есть они понимают, что видят свой собственный образ. Теперь, если исследователь поставит на носу ребенка красную точку, последует типичная реакция: малыш укажет на свой нос, отвернется от зеркала, опустит глаза, улыбнется, и будет выглядеть смущенным.
К 2-м годам познание себя расширяется еще больше и включает не только знание своей внешности, но и осознание того, чем сам ребенок занимается. Так, двухлетний ребенок, прихорашиваясь перед зеркалом, любуется собой, а если видит на губах молочные “усы”, — смеется и стирает их. После 2 лет дети ведут себя перед зеркалом так же, как взрослые.
Данные этого исследования говорят о том, что восприятие ребенком своего зеркального образа развивается от идентификации с ним до осознания того, что отражение — это не он сам. Ребенок начинает учиться смотреть на себя со стороны. Этот процесс отражает, в конечном счете, таящееся в глубинах психики человека противоречие, которое стало камнем преткновения для философии и получило множество имен и трактовок. Как писал Ж. Лакан, при встрече с зеркалом ребенок “присваивает” себе свой образ, “проверив” путем бесконечных манипуляций и экспериментов, что этот образ — его собственный. Соответственно, этот образ тела становится для ребенка той матрицей, которая формирует его дальнейшие представления о себе. Внешний образ становится основой для развития внутреннего восприятия и мышления: отныне малыш будет “представлять” себя в определенном образе. При этом собственный образ ребенка будет изначально отчужден от него, так как в скорости он откроет, что это только образ (к тому же, обратный), а не он сам. В какой-то момент подрастающий ребенок осознает (и это будет уже следующий этап его развития) свое несоответствие собственной реальности.
Все описанные этапы — лишь естественный ход развития психики маленького человечка. Однако многие дети в результате самых разных нарушений в ходе этого процесса теряют связь со своим телом, а значит, и с частью своей личности. Они не могут воспринять свои переживания, блокируют их в своем теле и подсознании. Развитие умственных способностей (“разумной” и “социальной” личности) оказывается оторванным от развития тела (личности “телесной” и “эмоциональной”). Для восстановления контакта со своим телом и эмоциями существует множество упражнений, в том числе (как ни парадоксально) с зеркалом. Это чаще всего упражнения на развитие эмоциональной сферы, когда с помощью зеркала ребенок учится осознавать свои эмоции, их телесное выражение, и посредством этого, соединяться со своими чувствами и телесными переживаниями.
Само по себе тело является одновременно и “внешним” и “внутренним” объектом. Внешним — поскольку оно подвергается воздействию окружающего мира как любой другой предмет, внутренним — поскольку является “вместилищем” чувств и состояний конкретного человека. В нашей культуре внимание больше всего уделяется развитию “социальной” личности, которая, на самом деле является отчужденным, “вторичным” “продуктом” и к человеку как таковому отношение имеет лишь опосредованное. Чтобы помочь малышу избежать нарушений в психологическом развитии, нужно помочь ему установить полноценный контакт со своим телом. Существует много методов, помогающих это сделать. Это массаж, йога, кинезотерапия.
Итак, когда вы снова увидите малыша перед зеркалом, то уже будете знать, что интересная игра и необычное поведение ребенка перед ним — не что иное, как отправная точка в развитии самосознания ребенка. Не упустите этот момент. И вы многое сможете понять в своем ребенке, а главное — сможете помочь ему в дальнейшем развитии его личности.
Вера Берёзова, Анна Ершова
Статья предоставлена магазином развивающих игр и игрушек “Умный ребенок”
Источник
Психика ребенка развивается ритмически. Стремление к единению
с матерью сменяется стремлением к разъединению (рис. 1). С
ростом физических свобод, обусловленных развитием ребенка,
увеличиваются возможности направлять вовне психическую
активность.
Как это ни звучит парадоксально, но во время внутриутробного
развития человек субъективно переживает максимальное единение с
окружающим миром. Весь мир кажется ему продолжением его
самого.
После рождения новорожденный получает больше физических свобод
по сравнению с внутриутробным периодом жизни. Это дает возможность
и определенные предпосылки для возникновения нормальной и
закономерной шизоидности – расщепления и
разъединения. Младенец переживает множество противоречивых
ощущений, то есть он ощущает тепло, холод, твердость, слышит
различные звуки. Все это в значительной степени отличается от тех
ощущений, с которыми он был знаком во внутриутробном периоде.
Необходимость дифференциации широкой гаммы новых чувств усиливает
разъединительные тенденции в психике ребенка, что обычно приводит к
шизоидному расщеплению.
Многие ученые считают, что в эмбриологическом развитии у
человека отделение ребенка от матери происходит слишком рано, хотя
это и обусловлено биологически (рост головного мозга и трудность
прохождения по родовым путям; способность к прямохождению). После
рождения ребенок находится вне матери, далеко от нее, но именно
дистанцирование и отстраненность характерны для шизоидности.
Существует определенная связь между шизоидностью и травмой
рождения. Ребенок, выталкиваемый из лона матери, испытывает
сильнейший страх, который в последующие годы жизни переживается как
экзистенциальный. Рождение, приход ребенка в мир переживаются как
смерть для внутриутробной жизни. Угроза существованию ребенка
актуальна в случае попытки абортов (или, говоря строго, даже в
случае острого желания не иметь ребенка). Угроза существованию
ребенка становится актуальной в случае мертворождения или смерти
матери во время родов. Поэтому можно говорить об определенной связи
переживания процесса рождения и характерного для шизоидности страха
смерти. При угрозе жизни взрослого человека (изнасилование,
нападение) эти страхи реактивируются.
Шизоидная структура личности особенно характерна для лиц,
которые недополучили в первые месяцы жизни эмоционального тепла во
взаимоотношениях с матерью, и которым недоставало контакта «глаза в
глаза», «кожа к коже». Блокировка тактильного и эмоционального
контакта приводит к тому, что ребенку нужно подолгу находиться
одному в кроватке и играть с неживыми предметами (погремушками,
куклами), которые справедливо рассматриваются как заменители
матери. Но, с другой стороны, благодаря детским переживаниям,
связанным с дистанцированностью от матери и общением с неживыми
предметами, у человека в дальнейшем развивается возможность
для интеллектуального развития как своеобразная компенсация.
Взрослые здоровые люди с сильной долей шизоидного радикала в
структуре личности – это, как правило, люди творческие, потому что
ранняя дистанцированность, закрепленная в первые месяцы жизни,
позволяет им создавать, творить, быть работоспособными. Можно даже
сказать, что наличие шизоидного радикала в структуре личности –
обязательное условие для инженерного искусства и развития
научно-технического прогресса, так как люди такого склада привыкли
эмоционально абстрагироваться от объекта и манипулировать с
абстрактными формулами и отношениями. Для шизоидов обычно
характерен интеллектуальный подход к жизни. Они любят уединение, в
котором можно спокойно конструировать свои идеи. Диапазон
приложения их интеллекта огромен. Они могут в равной степени быть
заинтересованы как в создании атомной бомбы, так и предметов
домашнего обихода. Часто у них наблюдается особый взгляд: печальный
или отчужденный, отсутствующий, критикующий-проверяющий. В особых
случаях в этом взгляде можно увидеть фанатичность, охваченность
какой-либо идеей)
Для людей шизоидного склада с тенденцией к отстраненности,
дистанцированности, расщеплению «эмоционального» от
«интеллектуального» характерна способность к произвольному
реагированию. Современный человек в отличие от своих далеких
животных предков может произвольно выбирать способ действия, а не
действовать инстинктивно. Благодаря интеллекту человек может
развиваться как в продуктивную сторону, так и доходить до
извращений.
Переход от инстинктивного поведения к интеллектуальному
регулированию своих действий не бывает одномоментным. Для
современного общества характерна большая свобода, чем для более
ранних общественных форм. В развитии человечества огромную роль
играли традиции. Так, многие столетия существовала культура
вступления в брак, ведения войны, обрабатывания земли. Эти традиции
передавались из поколения в поколение. Уйти от традиционного
стереотипа было нельзя, так как он давал ощущение защищенности. Ему
приписывались мистические свойства. Нарушение ритуала
рассматривалось как потеря стабильности.
Современное общество предоставляет больше свобод, но не всегда
дает ощущение защищенности и надежности. Свобода дается дорого –
она часто сопровождается страхом одиночества, незащищенности.
Страхи усиливаются в том числе и из-за потери традиций. Ритуалы
общения с ребенком – надежный инструмент для преодоления этих
страхов.
В структуре личности людей, склонных к аутизму (погружение в
мир внутренних переживаний), большую долю составляет
шизоидность.Чтобы выжить, шизоиду надо находиться «сверху». Позиция
«сверху» символизирует успешность и силу. У шизоидных личностей
есть склонность повсюду добиваться максимальных достижений и
успеха. Шизоиды строят огромные башни, которые часто заваливаются,
но они их снова строят, подобно мифу о Сизифе. В общественной жизни
они развивают такие идеологии, при помощи которых хотят
господствовать над другими людьми подобно тому, как когда-то они
хотели господствовать над матерью. Более того, по механизму
сверхкомпенсации фрустрированной потребности властвовать над
сверхконтролирующей матерью возникает потребность быть властелином
мира. Некоторым шизоидам это удается, тогда они становятся тиранами
человечества. Когда шизоиды достигают руководящих должностей, они
практически не испытывают сострадания, они могут руководить и
принимать решения на безличном уровне, не принимая во внимание
«человеческий» фактор. С большой долей уверенности можно сказать,
что сможет ли шизоид достичь в своей карьере руководящей должности,
зависит от того, как проходило его развитие на анальной и латентной
стадиях. На анальной стадии он должен был научиться добиваться
своего, проникать, пробиваться. На латентной стадии шизоид должен
был получить необходимые знания, то есть различать «правильное» и
«неправильное».
Чем тяжелее шизоидные нарушения, тем сложнее человеку любить
самого себя. Такие люди обычно не испытывают гнет страдания, у них
нет внутренней потребности выговориться, рассказывая другому
человеку о своих проблемах. Замкнутый в себе шизоид воспринимает
мир отчужденно.
Шизоидность имеет не только негативные проявления. Есть и так
называемая “здоровая шизоидность”. Решая экзистенциальные вопросы
жизни и смерти, мы неизбежно сталкиваемся с проблемами шизоидности.
Можно предположить, что ассоциативная память бессознательно
возвращает нас к моменту нашего появления на свет, то есть
экзистенциальное знание существует в глубинах нашей психики. При
этом позитивная сторона шизоидности – способность сознательного
расщепления внутри себя, что позволяет посмотреть на себя как бы со
стороны.
Различают первичную и вторичную шизоидность. Первичную
шизоидность обуславливают эмоциональные фрустрации первых месяцев
жизни. Например, если ребенка окружают комфортные условия, но в
какой-то момент мать его покидает. И если эта разлука продлится не
более нескольких часов, то после возвращения матери комфорт в ее
отношениях с ребенком восстанавливается. Если же мать возвращается
лишь через много дней, то это станет сильным фрустрационным опытом
для ребенка. Ребенок замыкается, ведет себя отстраненно. Можно
сказать, что в этом проявляется первичная шизоидность.
Вторичная шизоидность наступает после психической тяжелой
травмы в более позднем возрасте. В этом состоянии развитие ребенка
находится под угрозой. Происходит скачкообразная регрессия на
уровень первичной шизоидности. У взрослого человека в экстремальных
ситуациях (изнасилование, похищение и пр.) реактивируется
экзистенциальный страх за жизнь, который ребенок уже переживал при
рождении.
Исследования младенческого возраста показали, что первичная
шизоидность преодолевается в ходе нормального развития, если
перестают действовать те причины, которые ее вызвали. При вторичной
шизоидности показано проведение длительной психотерапии, но, к
сожалению, даже и в этом случае достаточно трудно достичь
положительного результата.
Связаны ли между собой психосоматические заболевания и
шизоидность? Своими корнями психосоматические нарушения часто
уходят в самые ранние этапы детства. Примером может служить
бронхиальная астма, этимология которой до сих пор не ясна.
Существует гипотеза, согласно которой причина бронхиальной астмы –
гиперопекающая, сверхвнимательная мать, делающая ребенка объектом
своих желаний. Проблемы своего ребенка она принимает настолько
близко, что как бы «не оставляет воздуха» своему ребенку, не
оставляет ему пространство для самостоятельной жизни. Агрессивные
чувства такой матери до такой степени заблокированы, что ее любовь
к ребенку становится удушающей. Дыхание рассматривается как первый
и наиболее жизненно важный «орган», ответственный за выживание
человека. Таким образом закладывается предпосылка для последующего
развития бронхиальной астмы.
Дифференциацию между психосоматическими заболеваниями и
шизоидностью можно провести по критерию произвольности. В симптомах
шизоидных проявлений большая доля в выборе формы страдания
произвольна (крик до судорог; битье головой о стену; навязчивая
идея похудеть; саморазрушение, которое может проявляться в
нанесении татуировок, ношении колец в теле; суицидальные
наклонности; аутизм и т. д.). При психосоматических
заболеваниях активность принадлежит родителям, т. е. ребенок с
психосоматическими симптомами, прежде всего, вызывает эмоциональные
переживания у самой матери и активную реакцию для оказания помощи.
И в случае шизоидности, и в случае психосоматического заболевания
нарушена коммуникация матери и ребенка, но шизоидность вызывается
отстраненностью матери, а психосоматические нарушения обусловлены,
чаще всего, настойчивым желанием матери помочь ребенку.
В ходе психотерапии по
методу символдрамы шизоидные установки у
пациентов могут проявляться в следующих пятнадцати основных
формах:
1. Способность к представлению образов у шизоидов
в разной степени затруднена или даже может вообще практически
отсутствовать.
2. Предложение лечь на кушетку для представления
образов рассматривается шизоидами как угроза, т.к. недополучившие
материнскую заботу шизоиды воспринимают такое предложение как
попытку близости, которой они боятся. Известно, что шизоиды боятся
как физической, так и эмоциональной близости. Тело во время
представления образов напряжено, проявляется беспокойство.
3. Шизоидам трудно закрыть глаза для представления
образов, а психотерапевту трудно «вести» их по образу. Движение по
образу может быть хаотичным. Ребенок-шизоид часто сам автономно
движется в образе, он «смотрит» на образы как бы со стороны,
извне.
4. Человек с шизоидной структурой личности «видит»
себя в образе отстраненно, эмоционально не вовлекаясь или
воспринимает себя парящим, расплывшимся.
5. Часто бывает скачкообразная смена
образов.
6. У пациентов-шизоидов возникает много
самопроизвольных и труднопреодолимых страхов. Шизоид может
переживать возбужденное состояние, вызванное страхами, как ответную
реакцию на неуправляемые приступы тревоги.
7. В образах шизоидов доминирует появление органов
дистантного восприятия, таких как глаза, уши (или шизоид
представляет лица, «рожи»), т. к. шизоид получал мало
информации через контакт «кожа к коже», и информация
преимущественно ранее поступала с помощью зрения и слуха.
8. Для рисунков шизоидов также характерны большие
глаза и уши. Часто присутствует расщепление на черное и белое, что
свидетельствует об экзистенциальной проблематике страха
смерти.
9. Образы шизоидов часто абстрактны, формы
нечеткие.
10. У пациентов-шизоидов могут быть растекающиеся образы без
границ с нечеткими формами.
11. Иногда вместо представления образов перед внутренним
взором пациента-шизоида возникает пустота либо все черное.
12. В образах шизоидов часто появляются признаки смерти,
например, скелеты. Переживаются экстремальные состояния, близкие к
смерти (например, падение в пропасть).
13. На рисунках шизоидов часто бывает изображена только одна
часть тела, т. к. шизоиды обычно могут концентрироваться
только на чем-то одном.
14. В образах шизоидов часто появляются сексуальные и
садомазохистские темы (часто фрагментированно направленные только
на какую-то одну часть тела, например, на ногу или руку).
15. Рисуя, шизоиды часто избегают использования цвета, т.к. он
символизирует эмоциональность.
Шизоидность никогда не встречается в чистом виде. Ее
проявления сочетаются с проявлением других радикалов
личности.
Источник