Город асбест ребенок 4 года потерялся в лесу

«Самое лучшее, что можно сделать с экстрасенсами, – гнать поганой метлой!». Уральский предприниматель – о том, как шли поиски мальчика, что нужно знать волонтеру и зачем купил своим детям GPS-маячки.

«Это просто чудо!» – так жители Свердловской области встретили новость о том, что пропавший в лесу под Рефтинским водохранилищем четырехлетний мальчик найден живым. Поиски шли четверо суток, в них принимали участие и силовые структуры с мощной техникой, и волонтеры, вооруженные лишь компасами, навигаторами и желанием найти ребенка во что бы то ни стало.

Интервью DK.RU с одним из добровольцев – Евгением Ганеевым, собственником магазина готового бизнеса UralDelo.

Женя, ты участвовал в поисках пропавшего мальчика Димы Пескова. Как это все происходило?

– Начну с того, что я состою добровольцем в поисковом отряде «Сокол» и участвую в таких операциях уже три-четыре года. Наш лидер, Сергей Широбоков, это просто поисковик от бога. И когда что-то происходит, из тысяч вариантов он оказывается в максимальной близости как раз к нужному месту. В этот раз он тоже одним из первых прибыл на место пропажи Димы, потому что в субботу, опять же из множества жизненных вариаций (мог же чем угодно заниматься и куда угодно ехать), он был на Тюменском тракте, не так далеко от Асбеста (4-хлетний Дима потерялся в лесу под Рефтинским водохранилищем 10 июня, – прим. ред.). И как раз когда поступил сигнал о том, что потерялся ребенок, он был в часе езды от этой точки.

Как происходит оповещение?

– Информация о пропаже ребенка приходит руководителям поисковых отрядов от полиции, а они уже пересылают нам. Иногда сигналы приходят и от обычных людей. У нас есть и общий чат, и sms-рассылка, которую получают все, кто заявился в качестве добровольца отряда.

Мы сразу же мобилизуемся, у нас все собрано, все подготовлено и лежит в машинах. Зимой один комплект, летом другой. Буквально через несколько минут можно уже выдвигаться. Поэтому уже через два-три часа после пропажи Димы мы все были на месте и начали поиски.

А что должно быть в комплекте?

– Резиновые сапоги, одежда походного типа, заряженные рации, свисток для поиска в лесу, навигатор или компас. Какой-то перекус (например, орешки или сухофрукты) и, естественно, аптечка – это все должно быть готово, потому что на сборы уйдет время, а в поисковых операциях каждый час на счету.

Много у вас добровольцев?

– Это переменная величина. Сейчас, после поисков Димы, которые освещались в СМИ и получили резонанс, стало очень много. А бывало, что приезжаешь на поиски, а вас всего двое. Особенно если это будни, да еще и далеко от города.

Ваш отряд только детей ищет?

– Да, мы ищем только детей или пожилых людей, которых тоже можно приравнять к детям.

Сколько раз ты выходил на поиски?

– Наверно, раз 15 уже участвовал.

Всегда удавалось найти пропавших детей?

– Нет, например, пропавшую Сашу Золотину из Михайловска ищем уже больше года (полуторагодовалая девочка пропала осенью 2015 г., – прим. ред.). Поиски не останавливаются никогда. Просто со временем из активной фазы они переходят в пассивную. Руководствуемся всегда здравым смыслом, верой в то, что ребенок жив, и еще это все умножаем на четыре, на всякий случай, но ищем всегда до тех пор, пока нельзя будет поставить точку.

Не всегда удается найти живыми… по-разному бывает. Иногда ищем по лесам, иногда в городе. Например, недавно потерялись две девочки, 13 и 14 лет. Место пропажи – какие-то поселки в области. Но последний билинг неделю назад засек их на вокзале в Екатеринбурге. Мы выехали туда, опросили всех старожилов, которые торгуют хот-догами и попкорном. Слово за слово, и нашли человека, который видел девочек буквально вчера. В итоге определили адрес, где они обитают, и передали путешественниц к в руки полиции.

А как вы представляетесь?

– Говорим: мы такие-то такие-то, добровольцы поискового отряда «Сокол» (не волонтеры, а именно добровольцы), ищем пропавших детей. Никаких корочек у нас нет.

Давай вернемся к поискам Димы. С чего вы начали?

– Начали прочесывать лес.

Как это происходит? Через сколько метров друг от друга вы идете?

– Зависит от местности: если высокая трава, то надо держать интервал два метра, в лесу от трех до пяти метров. Как это происходит: на какой-то ровной площадке люди выстраиваются в цепочку, дается инструктаж, как идти, на какие детали обращать внимание, в какую одежду был одет ребенок, чтобы все визуально представляли: «Красная куртка, синие штаны».

Это руководитель поискового отряда дает установку?

– Руководителя на всех не хватит. На каждые 20 человек, как правило, выделяется либо более опытный доброволец, либо полицейский с рацией. Потому что если люди никогда не участвовали в поисках, они не знают, как держать интервал, что делать. Одеты тоже многие несоответствующе, а это очень тормозит общий ряд, ведь должны двигаться более-менее синхронно.

Сколько человек участвовало в поисках Димы?

– Называют разные цифры, до трех тысяч. В первый день одномоментно я видел около трехсот человек.

Ты все четыре дня был там?

– Нет, все дни не удалось, я был первые сутки. И мы, конечно, надеялись в первый день найти мальчика, потому что через два часа после начала поисков ребята из нашего, левого, фланга увидели первый след. Записали координаты, сообщили в штаб. По этому следу сразу двинулась овчарка Кекс. Это коренным образом переломило ход поиска: основная масса людей была временно переброшена на другие участки, и только небольшая группа добровольцев шла следом за собакой и прочесывала пространство справа и слева. Это для того, чтобы не затоптать следы и не сбивать с толку собаку. Часам к 11-ти вечера мы дошли до 35 опоры ЛЭП (сейчас это уже известное место), то есть прошли где-то 6,5 км от места пропажи. Но там собака след потеряла.

Первый след Димы

Это вообще странно, что маленький мальчик, который заблудился в лесу, не забился куда-нибудь в укромное место, а все шел и шел…

– Удивительно! 6,5 км – кажется, немного, но, учитывая, что там болота, бурелом, высокая трава – это огромная дистанция. Мы сами шли и думали, что ребенок четырех лет сюда бы точно не дошел. А оказалось, что он еще вдвое превысил это расстояние, потому что бродил туда-сюда.

Сколько вы в день прошли километров?

– В первый день мы прошли радиус где-то 6-7 км, а всего суммарно за четыре дня поисковики прочесали 52 кв. км.

Как вы действовали, когда стемнело, а след потеряли?

– Ночью продолжали искать по наводкам тепловизора. Уже как раз можно было пустить беспилотник с тепловизором. Хочу отметить, что на этих поисках были задействованы гигантские силы и средства: и МЧС, и ГУВД, и сотни добровольцев. На моей памяти это впервые. ГУВД выделило беспилотник с тепловизором (не обычный квадрокоптер, а настоящий самолет) – это очень мощная техника, к которой прилагается целый КамАЗ с множеством навигационного и расшифровочного оборудования.

Тепловизор не может работать днем, потому что кроны деревьев, камни, вся окружающая среда нагревается, и нужно, чтобы это слегка остыло. Но тепловизор так и не засек ребенка.

Я видела в обсуждениях такой вопрос: «Почему тепловизор засек зверей: лося, медведя, – но не засек мальчика?».

– Тепловизор – хороший помощник в поисках, но это не панацея. Если мальчик лежал под деревом, вполне могло быть так, что крона не пропускала тепло. Это помогает в какой-то мере, но полностью на тепловизор рассчитывать нельзя.

Ночью мы действовали следующим образом: тепловизор обнаруживал черные точки, то есть что-то, что излучает тепло, с самолета шел звуковой сигнал, чтобы попытаться спугнуть, если это живое существо, и увидеть силуэт. Когда были точки, похожие на мальчика и по размеру, и по степени реакции, мы получали координаты и выходили по ним смотреть. Но это могла быть просто лужица, которая сверху похожа на человека, а в ней что-то гниет и излучает тепло, или трухлявый пень. Каждый раз это были ложные объекты.

Ночью людей стало меньше?

– Люди постоянно уезжали и приезжали, но там всегда было много народу. Очень хочется сказать, что каждый, кто там был – все великие молодцы, все герои: и те, кто прочесывал лес, пусть даже совсем в другом месте (ведь они закрывали варианты, сужая круг поиска), и те, кто довозил добровольцев, делал огромную телефонную работу, приносил еду или дрова, потому что из леса все выходили мокрые, и нужно было где-то сушить одежду и греться. Каждый без исключения внес вклад в спасение жизни малыша. Многие без устали искали все четыре с лишним дня, спали по паре часов, и снова в бой, выходили вглубь леса в три утра, чтоб к рассвету начать поиск уже не с базы, а сразу с непройденных квадратов.

Но, кстати, были и те, кто поискам мешал. Это я говорю про экстрасенсов. Их было четверо: один приехал на место и трое консультировали по телефону. В очередной раз мы убедились: самое лучшее, что можно сделать с экстрасенсами, это просто гнать их поганой метлой.

То есть толку от экстрасенсов ноль?

– Нет, не ноль. А даже минус толк. Они путают, отвлекают на себя силы, внимание, нужно выслушивать их бред. Экстрасенсы делятся на два типа: либо откровенные мошенники, либо душевнобольные люди. Других экстрасенсов нет, и пусть мне кто-то докажет обратное.

Не помнишь, что они говорили?

– Конечно, помню! Один увел группу совершенно не в ту сторону, далеко от следов и от места, где вероятность найти Диму была самой высокой. Действовал этот человек явно по определенной стратегии: «Если получится – я стану известным экстрасенсом, а если нет – тихо исчезну». Что он, собственно говоря, и сделал. Не помню, как его зовут, но стыд и позор этому человеку. Другие экстрасенсы отняли много добровольцев только тем, что сказали: «Мы видим энергию смерти». Я уверен, что кого-то это остановило, потому что – зачем искать дальше, и кто-то до места просто не доехал.

Если человек хочет принять участие в поисках, что ему делать? К кому на месте обращаться?

– Всегда в открытом доступе есть телефон координатора поисков либо на месте ищите людей в форме: МЧС или полицию. Они дальше уже направят, к кому обратиться и где получить задание. Это очень сильная командная работа, здесь все пригождаются. Нужна любая помощь! Многие из числа тех, кого я звал на поиски, не приехали, у людей возникают прямые или косвенные отговорки. Некоторые говорили: «Мы же с детьми», но я видел пару, которая приехала с ребенком, и муж с женой по очереди участвовали в поисках! Их не остановило, что не с кем оставить малыша. Это тоже частный случай героизма, это готовность мгновенно прийти на помощь, найти возможности, а не отговорки.

Я слышала, ты после этого случая купил своим детям часы с GPS-маячком. Это правда?

– Да, мы все знаем, что за детьми просто нужно хорошо присматривать, не спускать глаз. Это сложно: у меня самого четверо детей. Но это реально. И все же, чтоб подстраховаться, для самоуспокоения, купил младшим часы с GPS, потому что сами скоро собираемся в семейный поход в лес.

«Поиски Димы широко освещались в СМИ, и, с одной стороны, это нам помогает, но с другой, это поднимает излишнюю шумиху. Народ едет в больших количествах: кто-то приезжает действительно помогать, за что им большое спасибо, кто-то – просто поглазеть. Некоторые я вообще не знаю, зачем приезжают. Поерничать? Начинаются различные обсуждения, осуждения, сейчас на нас выливают ушат грязи, что чуть ли не ради пиара мы это все затеяли. Нашли якобы ребенка на второй день и специально в яме его скрывали, чтобы снять фильм. Бред.

Если вы хотите приехать на поиски ребенка добровольцем, обратите внимание: мы всегда указываем телефон координатора. В первую очередь, перед тем, как куда-то выдвигаться, нужно с ним связаться. В нашей группе «ВКонтакте» мы всегда выкладываем информацию о том, какая форма одежды и подготовка должна быть. Нужно просто внимательно это прочитать. Если написано, что нужны люди, у которых есть снаряжение, определенные навыки в туризме, спорте, военная подготовка, то не нужно ехать в кроссовочках, тапочках или туфлях на шпильках. А такое бывает. Лучше сто профессионалов, чем тысяча неподготовленных людей, которых надо обучать (а времени на это нет). Да, помочь может каждый, но не надо самодеятельности.

Я занимаюсь поиском детей шесть лет, в моем отряде 10 человек. Если нужны массовые поиски, наша первая задача – организовать действия добровольцев, чтобы они были эффективными. Во-вторых, мы взаимодействуем с силовыми структурами: МВД и так далее, чтобы к ним с докладами не бегали тысячи волонтеров. Но нередко на поиски мы выдвигаемся небольшой группой и отрабатываем задачу с координаторами и несколькими добровольцами.

Павел [человек, который нашел Диму, – прим. ред.] сказал: «Я ослушался приказа и нашел Диму случайно», но, по факту, тут никаких приказов не дается, ставится задача. У него была задача прочесать болото. Первостепенная задача стояла прочесать левый берег, потом бы мы перешли на правый. Упор на это место делался большой, потому что в этом районе были найдены следы, и мальчика бы все равно нашли. Нам нереально повезло, что Дима остался жив. Просто повезло».

Источник