Центр развития ребенка полякова

М. А. Полякова. С Рождеством!
Моя ёлочка больше не голенькая, оделась. Завтра укутаю ее дождиком. И сквозь ее веточки, огоньки, шарики, паутиночки мишуры заструится… тайна. Чего? Вечности. Я знаю это с детства: если ночью тихонько прокрасться к ёлочке и заглянуть в глубь ее ветвей… Нет, сейчас я этого не делаю.

«Я возвещаю вам великую радость: это – день рождества Спасителя нашего, предначертанный Промыслом Всевышнего прежде всех веков… Это – рождение вечного Света во времени… вожделенное для всех творений…»
«Христос Иисус родился во времени, чтобы нас привести к Отцу вечному. Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом…» (из Слова огласительного свт. Иоанна Златоустого).
«Христос рождается – славьте! Христос с небес – встречайте! Христос на земле – воспряньте!» (ирмос канона св. Космы Маиумского. Песнь 1).
«Ставший ради меня подобным мне, Свят Ты, Господи…» (канон преп. Иоанна Дамаскина. Песнь 3).

Это читают и поют на Рождество в церкви. И это то, о чем молчит моя ёлочка.
В детстве, пока взрослые спят, я неслышно подкрадывалась к ней и заглядывала в густые сумерки ее ветвей.
Ведь там прячется что-то чудесное, невидимое, гораздо более важное, чем весь этот видимый нечудесный мир? Заглянуть бы туда…
И я вставала на цыпочки, вытягивалась в струнку. Моя чудесница, ты мне это покажешь, а?
Нет, она не показывала. Только ниточки дождика на ней вспархивали от моего горячего дыхания…
А я и не хотела узнать. Увидеть чудо – это ведь все равно что его потерять.
Елочка была символом Несказуемого, Невидимого, Вечного. Для выражения таких вещей в моем лексиконе и слова-то не было. В эпоху почти полного молчания о Боге ёлочка была моим единственным «говорящим» учителем и проводником.

Мои дорогие! – вот и сегодня ёлочка моего детства поздравляет нас всех с Рождеством!

М. А. Полякова. Посленовогодье.
На картинку не смотрите. Под ней уморительные стихи Сергея Смирнова! Это он снабдил их этой картинкой и еще маленьким предисловием. Сразу после предисловия у меня случились колики гомерического смеха, перемежающиеся восторгами по поводу поэтической эрудиции автора! Авторский текст начинается отсюда.

Все больше людей пишет о том, как они привились вакциной и как у них все хорошо. На второй день хорошо, на третий хорошо. Температура нормальная, кашля нет. Но как-то все однообразно. Думаю, можно уже начать писать с фантазией. Например.

Хокку:
После укола
Не завершилась еще
Жизнь самурая.

Лимериком:
Один старичок из столицы
Решил от ковида привиться.
Россия не спит
И чутко следит
За тем старичком из столицы.

В духе Омара Хайяма:
Не покорился тОт мирской судьбе,
Кто сделал вакцинацию себе.
Но тОт лишь, кто напишет пост в Фейсбуке,
Повергнет вирус в яростной борьбе.

Барто:
Зайка сделал, как хозяйка —
Вакцинировался зайка.
Никаких симптомов нет,
Зайка пишет в интернет

В духе Северянина:
Крутовирусный спутник в наши жизни ворвался!
Яркобуря эмоций! Шкваловсплеск антител!
Кто-то там укололся! Кто-то здесь отчитался!
Ананасы с вакциной кто из вас не хотел?

Есенина:
Привилась ли ты, моя старушка?
Я привился и пишу отчет.
Почитай его в своей избушке,
Он от грустных мыслей отвлечет.

Хармса:
А вы знаете, что НЕ?
А вы знаете, что ДЕ?
А вы знаете, что ЛЯ?
Что уже прошла неделя,
А я полностью здоров?
Я привился в понедельник,
И сегодня понедельник —
А я полностью здоров
Безо всяких докторов?
Ну, ну, ну, ну!
Врешь, врешь, врешь, врешь!
Ну, часочек,
Ну, денечек,
Ну еще туда-сюда,
Но чтоб целую неделю —
Это просто ерунда!

В духе Саши Чёрного:
Ревет сынок, уколотый вакциной.
Жена подмышкой градусник хранит.
Противно теща кашляет в гостиной.
А я пишу, несчастен, но привит.

Эдгара По:
Шли вторая и третья недели,
Мысли были и серы, и стылы,
Мысли были усталы и стылы,
И ложились слова еле-еле
В социальные сети уныло.
Я писал, что не умер доныне,
Не лежу в безымянной могиле,
Не лежу одинок, на чужбине,
В безымянной холодной могиле.

Визбора:
Вот это для мужчин — иголкою в плечо.
И нет таких причин, чтоб не хотеть еще.

В духе Лонгфелло:
Он взглянул на них с участьем,
С отчей жалостью, с любовью.
Он смотрел на них, беспечных,
Малолетних, неразумных,
И величественный голос,
Словно рокот водопада,
Прокатился над Фейсбуком:
«Слову мудрости внемлите!
Прививайтесь от ковида,
Раскурите Трубку Мира
И живите впредь, как братья!»

Светлова:
Ты помнишь, товарищ, как мы прививались,
Как после писали в сети?
Сквозь кашель и сопли с тобой пробивались
На этом нелегком пути.

Некрасова:
Я пишу и комменты читаю
В стороне от весёлых подруг.
О моем самочувствии знают
Одноклассники, Твиттер, Фейсбук.
Не гляжу я уже на дорогу,
Не любуюсь вечерней звездой,
И к другому, чужому порогу
Мчится вихрем корнет молодой.

Галича:
Ой, да что ж тут говорить, что ж тут спрашивать —
Напишу вам все как есть, да не по слухам я.
Хоть неделя и прошла — а я не кашляю,
И дыхалкою дышу, и носом нюхаю.

Горького:
Комментаторам в Фейсбуке недоступно облегченье,
Наслажденье от вакцины, вид иголок их пугает.
А привитый Буревестник реет гордо и свободно,
Он кричит — и слышат люди радость в смелом этом крике!

В духе Крылова:
«Соседушка, мой свет!
Слыхал ты про вакцину?» —
«Соседушка, слыхал я всё уже». — «Ну, нет,
Такую чертовщину
Расскажут тут и там тебе, а вот он я —
Привился и живой!» — «Спаси тебя Господь». —
«Но все ж послушай ты, как надобно колоть.
Поведаю тебе, и вся твоя семья
Мне благодарна будет». — «Ей-же Богу…» —
«Уходишь? Так послушай на дорогу…»

Твардовского:
Доложу хотя бы вкратце,
Избегая лишних слов:
Я уже привился, братцы,
И теперь совсем здоров.
Я вообще мужик не гордый,
Не загадываю вдаль.
Так скажу: не надо орден.
Я согласен на медаль.

Киплинга:
Смертельную подать берет ковид,
Стар и млад — всё равно.
Выживут те лишь, кто был привит,
Это предрешено.
Когда ничего не будет вокруг
Кроме холодной тьмы,
Тогда наполнять ерундой Фейсбук
Останемся только мы.