Быть с ребенком на одной волне 2 года

Автор:  Мария Круглова

«Сюда не лезь! Не трогай! Зачем ты это взял?! Разбил! Вот растяпа! Сколько раз повторять?! Ты что, глухой? Куда побежал?! Упадёшь! Нельзя!» …. Знакомо слуху? Список бесконечно долог. С мысленным содроганием слышу эти реплики к детям откуда-нибудь со стороны…. А порою ужасаюсь, оттого что слышу нечто подобное от самой себя. Проскакивает, знаете ли, грешным делом и совершенно по халатности моей.

Зададимся вопросом: можем ли мы сейчас вспомнить те самые моменты, когда, например, стояли наказанными в углу, сидели обиженно в своей комнате или, понурив голову перед гневающимися родителями, терпели их излияния с одной-единственной мыслью: «Уж со своими детьми я точно так не буду поступать». Удивительное рядом! Мало кто вспоминает об этом сам в своей повседневности, без напоминания. Так почему же, почему этот круг замыкается?! И сегодня наши дети точно так же наказаны в углу или стоят виновато, обречённые выслушивать эмоциональное недержание своих родителей, как когда-то мы.

Детская ли это вина? Наша ли? Наших ли родителей? Вопросы риторические. Но сама я склонна думать, что ничья, или, как говорят, «исторически так сложилось» в систему воспитания, которая многим нынче кажется естественной, словно воздух. Тут и раздумывать не о чем… Хм… или попросту некогда?..

Сейчас я самая рядовая домохозяйствующая мама двоих погодок. Малыши ещё не ходят в сад, и практически всё время мы проводим вместе. Чтобы обозначить картину в целом, можно отметить пресловутый «кризис трёх лет», который у старшего в самом разгаре и в который уже слегка вступила младшая дочь в свои два года. А также ворох дел по поддержанию дома более или менее в уюте и чистоте, а домашних – в сытости и радости. Ворох, именуемый «бытом», который не закончится ни у меня, ни у кого-либо ещё до скончания веков. С виду всё кажется нормой – с детьми всегда непросто. Но всё, да не всё! Всегда, да не всегда!

Это, безусловно, груз заботы, но в награду – радость невыразимая познавать мир заново с маленькими людьми, вновь смотреть на всё снизу вверх, со-радоваться забытым мелочам, сопереживать великим маленьким горестям. И всё же во всей этой благости нет-нет, да и проскакивают директивы командным голосом – как гром средь бела дня. Причём с нажимом до полного послушания, прямо как в собственном далёком детстве…

По мере взросления малышей я стала наблюдать за собой – как я с ними общаюсь, обращаюсь, чего и как требую… и в отдельные моменты я стала узнавать в себе то, какой именно из моих родственников говорит с малышами. Меня всё чаще стали посещать воспоминания, что именно таким образом я когда-то и не хотела воспитывать детей. Что взрослому полное послушание, маленькому человеку – жесточайший диктат, лишающий свободы и радости. Дети мои пребывают пока в столь нежном возрасте, в коем родительское слово – и мягкое, и со стальным нажимом в голосе – всё ещё истина в первой и последней инстанции. Тем ответственнее должно быть нам, родителям, за наши действия и слова. Вообще, чувство этой огромной ответственности и долга вырастить и воспитать людей благоразумных, воспитанных, в традициях страны, семьи и христианской веры нагрянуло на меня нежданно с рождением первенца.

На тему послушания в лично-опытной моей копилке есть одна невесёлая, но очень дискуссионная история. Я бы никогда не вспомнила её сама, если бы не рассказ моих родителей в ответ на мой вопрос, почему я не ходила в детский сад «как все нормальные дети». Детством своим я ещё застала недоразвалившийся Советский Союз, и садики тогда были ещё «классического» формата. Повествование начиналось сразу с того дня, когда у меня возникли капризные истерики при попытке идти в сторону сада, я пробуксовывала ногами, меня волочили туда силком, потому что родителям надо было идти работать и шибко некогда было разбираться, что к чему… Пока однажды руки у меня не посинели выше локтей от следов сжатия чьих-то пальцев и на теле местами обнаружились синячки. В ходе родительского расследования обнаружилось, что воспитатель чуть ли ни ежедневно меня наказывала за непослушание, потому что я не сидела на стульчике со всеми в ряд, когда это требовалось, или не делала вместе со всеми того, что там у неё ещё было по плану дня.

На этом факте биографии моя интуиция делает печальные выводы о том, что, родившись в рабочей стране, наши родители были обречены расти послушными, чтобы не создавать помех и затруднений ни родителям своим, ни сотрудникам детских садов и школ. Именно эту систему безусловного послушания, безоговорочно съеденных дочиста тарелок и многого другого мы невольно копируем и проносим сквозь года. Итог этой истории классический: до школы я росла с дедушкой, пока родители работали.

Этот анализ прошлого и наблюдение за собой и другими мамами в настоящем складывается у меня по частичкам в огромный пазл «Как не нужно обращаться с детьми, чтобы они были счастливы».

С чётким осознанием этого во мне произошло некое раздвоение. Я работаю над собой, жёстко отслеживаю своё поведение с детьми – и тогда я интересная для них, весёлая мама, с которой можно бросаться друг в друга неглаженым чистым бельём и прыгать на кровати, поздно ложиться спать, не доедать суп, когда не хочется, проливать, разбивать, порвать что-либо случайно, над чем мы вместе посокрушаемся с минутку, уберём и забудем. Но стоит мне расслабиться, как включается бессознательное, и всяческий разговор об уважении личности ребёнка со мною бесполезен. Я могу ходить по дому и ворчать в духе «только и убираю за вами днями напролёт» или стать совершенно нетерпимой к пролитой нечаянно чашке с водой. Хочется сравнивать это с затмением и очень надеяться, что работа над собой принесёт плоды и затмений дальше будет всё меньше.

Опытным путём я нащупала некоторые тезисы, которые стали основополагающими для меня в отношениях с малышами. Они регулируют и выстраивают наше общение в нужной тональности. Излагая некоторые из них, я не открою миру Америку: это общеизвестные истины из раздела детской психологии. А наш личный пример лишь в очередной раз подтверждает их жизненную, практическую важность для всех сторон «воспитательного процесса». Надеюсь, моё повторение их на свой манер принесёт кому-нибудь пользу или изменит отношение к каждодневным ситуациям с детьми.

—          Есть верный способ и помощник для меня в нашем ежедневном общении – вспоминать все свои детские ощущения и переживания и соотносить их с происходящим в реальном времени. Думаю, что не я одна бережно сохранила в памяти такие моменты детства. Это верная помощь, когда нужно понять своего ребёнка. А дальше, почувствовав, что взрослый с ним на «одной волне», малыш сам поможет пониманию ситуации и расскажет, в чём дело.

—          Ребёнок ни в чём не виноват. Это призыв к великому терпению родителей, которым, бывает, кажется наоборот. Виноваты мы сами, что ложимся поздно, засидевшись в Интернете, не высыпаемся наутро, быстро устаём, раздражаемся, теряем терпение. Виноваты обстоятельства нашей «взрослой» жизни. И наша задача осуществить всё так, чтобы ребёнка это не касалось. В качестве наглядного примера – великолепный, трогательный фильм Роберто Бениньи «Жизнь прекрасна».

—          Ежели не получилось сдержаться и я по слабости своей громко выругалась, после этого я умолкаю. Возникает пауза, которая по плану меняет всё дальнейшее. Я объясняю детям, что послужило поводом для вспышки моего гнева и прошу у них прощения за то, что не смогла сдержать эмоций. Далее инцидент исчерпан, мы кардинально меняем тему и больше не вспоминаем о том. Это важно! Не ворчать ещё полдня, напоминая ребёнку, какой он олух (к тому же, это не так!). Эта моя практика принесла свои плоды в неожиданном виде: наши дети в возрасте двух и трех с половиной лет стали сами, в соответствии с ситуациями, просить прощения у нас и людей вне семьи. Наше детское «ой, тётя, простите, пожалуйста!» всех без исключения взрослых вводит в ступор, во время которого на мне останавливают изумлённый взгляд, вопрошающий: «Как вы это делаете?». Та же тема у нас и со «спасибо –пожалуйста – на здоровье», «Апчхи – будь здоров». Некоторые скептические мамочки попытались заверить меня, что эта воспитанная благость продлится только до садика, но это не так! Я глубоко убеждена, что всё, заложенное сызмальства, не может исчезнуть бесследно под влиянием социума, пускай даже детского.

—          Детей никак (еще раз: никак!) нельзя обзывать, и это должно стать правилом небезразличного родителя. Это никчёмное оценивание – прямое неуважение к личности ребёнка.

—          Пока они маленькие, не бывает много ласки. Всегда стараюсь не скупиться на добрые и ласковые слова для малышей, к тому же всегда держу в памяти, какая я бываю фееричная в гневе, и, помимо любви, мне еще и чувство вины подсказывает, что это нужно компенсировать вниманием и заботой при любой возможности. Свободная минутка? Приласкай ребёнка.

—          Бросить все бесконечные домашние дела и поиграть с детьми. Попеть. Потанцевать. Собрать конструктор. Попрыгать на кровати. Порисовать. Посмотреть мультики. Самое главное – попытаться настроиться на «детскую волну» самому, чтобы всё было непринуждённо и естественно. После этого можно вернуться к своим делам, а малыши будут спокойно играть, зарядившись нашим вниманием и участием в их делах. К слову, есть у меня такое воспоминание из детства о том, что взрослые всегда заняты, чтобы поиграть, а ещё им всегда некогда и у них тысяча отговорок на одну детскую просьбу о совместном занятии чем-либо. Знакомо кому-нибудь такое?

—          Делать вместе «взрослые» дела или позволить детям наблюдать, рассказывая им, что к чему и для чего нужно то или иное действие. Мы так готовим еду: малыши стоят на табуреточках у стола или плиты. Иногда мы вместе печём пироги, хлеб или печенье. Я готовлю тесто, а они с ним возятся, лепят всякое. Потом мы запекаем их лепнину, и съедается всё с удовольствием неописуемым – сами ведь приготовили! По бытовым мелочам: дети любят помогать нажимать кнопки кофемолки, блендера, стиральной машины, посудомойки, пароварки. Все эти пустячные дела им очень нужны и важны для осознания самостоятельности и собственной способности быть полезными другим людям. Иногда я включаю пылесос и прошу их помочь: отдаю им трубу включенного пылесоса и иду по своим делам. Пусть они даже ничего не смогут толком, просто повозят щёткой на одном месте – им это нужно. А я потом сама доделаю как устраивает меня. Зато какие они гордые бегут, наперебой крича: «Мамочка, мы пропылесосили». Признаться, это только перечисление всех дел выглядит красиво в одном абзаце, на деле я не столь часто приобщаю их к своим делам. Гораздо чаще получается играть с ними.

—          Многих капризов можно избежать, просто внимательно выслушав своего ребёнка, поняв, что ему нужно, и удовлетворив его нужду (например, взять игрушку с собой в кровать, достать с полки и потрогать запретную вазочку/рамочку/шкатулочку или поиграть на планшете в детскую игру). Я раньше не часто так делала. Фраза «Я сказала – нет, и всё!» вам случайно не знакома? Стараюсь максимально избавляться от неё в повседневности. Она теперь только для очень строгих и важных вещей и в менее категоричной форме.

Все мы несовершенные родители. Мы знаем свои промахи и огрехи, главное – не бояться этого и не замыкаться в этом от детей. Ничто не должно отдалять нас от них в такой важный период, как «кризис трёх лет». Напротив, мы сами для себя должны решить, всё ли нас устраивает в наших отношениях: хотим ли мы быть друзьями со своими детьми или соблюдать дистанцию (по той самой, привычной «постсоветской» формуле: взрослый диктует – ребёнок безоговорочно выполняет). Подытожить свои рассуждения очень хочется фразой из чудной книжицы «Как сделать своих детей счастливыми (чудеса за завтраком)» зарубежной мамы Рут Миншулл: «При воспитании детей проблема заключается во взрослом, а не в ребёнке. Одно из лучших лекарств для ребёнка – это добрый, уравновешенный взрослый, с любовью и терпимостью в сердце». Эта фразу я выписала на бумажку цветными фломастерами и повесила так, чтобы по многу раз в день видеть её. Кажется, помогает.